это, а теперь и ощутила. Щетина царапала кожу, губы нежно ласкали. Девушка едва слышно позвала его по имени. Почувствовала, как расстегнул джинсы, стянул их с нее. Снова повторила любимое имя.
Горячее дыхание парня коснулось шеи.
— Да?
Лера отрицательно замотала головой. Услышала довольный смешок. Снова издевается над ней? Приготовилась возмутиться. Не вышло. Теплая ладонь скользнула по животу, забралась под белье. Гневные слова растворились в волнах удовольствия, так и не сорвавшись с языка. Она выгнулась в очередной раз, окончательно теряя контроль на собственными мыслями. Остатки одежды отправились на пол.
Парень внимательно следил за каждым движением гибкого тела под собой, за каждым вздохом. Стоит упустить момент и ничерта у нее не будет. А слушать вранье в свой адрес — не его вариант. Склонился, провел языком по груди, взглянул исподлобья на реакцию. Ей нравится, тихо застонала, и все же не то. Однако за то, что делают его пальцы сейчас меж ее бедер она, кажется, готова забыть весь мир. Снова услышал свое имя, теперь оно вырвалось вместе со стоном. Закрыл глаза, наслаждаясь столь красноречивым признанием. Заставил себя потерпеть еще немного, на этот раз занявшись поисками особо чувствительных к ласке точек на шее.
Она окончательно перестала ориентироваться в пространстве. Окружающий мир потерял значение, все не имело значения, кроме парня, что сейчас сводил ее с ума своими ласками. Девушка не помнила в который раз позвала его. Ей нравилось повторять желанное имя, из-под ресниц наблюдая за его хозяином. Карие глаза пристально напряженно следили за ней, блаженно прикрываясь лишь тогда, когда из ее горла вырывался тихий стон. Достаточно. Ждать больше сил ее нет. Легко перекинула левую ногу через Мишину голову. Дважды намекать не пришлось. Теперь она застонала громко, почувствовав его внутри себя, ощутив первые размеренные движения. По телу разбежались тысячи иголочек, каждый укол которых доставлял болезненное наслаждение. И их количество с кажым мгновением лишь увеличивалось, не оставляя живого места, а затем… Затем все они вдруг оказались там, где соединились два тела. Лера застонала в последний раз, протяжно, слишком громко, не в силах сдержать собственную реакцию на пережитое…
Мысли постепенно вернулись к хозяйке. Она лежала в теплых объятиях на холодной кушетке, слишком короткой даже для нее, не то что для Миши. Во рту пересохло, голова немного кружилась. Кончики пальцев на руках и ногах все еще покалывало.
— Я люблю тебя, — раздался шепот над самым ухом.
— Я тоже тебя люблю.
Лера подавила волну дрожи, поерзала, вжимаясь в теплое Мишкино тело.
— Замерзла?
— Теперь да.
Он встал, помог ей с одеждой. Девушка смущенно сидела на кушетке и налюдала как до невозможного довольный недавний враг выключает воду в душе, одевается, складывает вещи в рюкзак. Чертыхнулась про себя. Это вот надо же! Скромность вернулась. Попыталась заново избавиться от нее. Перед глазами оказалаь раскрытая Мишина ладонь.
— Ну, что, соблазнительница, пошли ужином накормлю.
Лера покраснела, вложила пальцы в его руку и засеменила следом, пока они вдвоем не уперлись в запертую дверь спорт-зала. Парню хватило нескольких секунд, чтоб верно оценить ситуацию.
— Я так понимаю, действовала ты всерьез. Рамы на окнах тоже заколотила, чтоб я не сбежал?
Девушке совершенно искренне захотелось провалиться сквозь землю. Но последняя отчего-то не спешила принимать нерадивую дочь свою, посему пришлось ответить. Сил хватило только на еле слышное 'нет'. Миша засмеялся, притянул к себе, обнял, поцеловал спутанные волосы. — Все верно. Так со мной и надо было.
