что работа поможет ей в ее скорби. Нлилу было не по себе, что он не может помочь ей в работе. Он вернулся в Эдун, где кел уже возвращались из кладовых.
— Не убирайте лампы, — приказал он. — Еще двое в башне Сен.
— Хорошо, — сказал один из кел. Нлил пересчитал их. Все здесь. Он приказал сносить вещи вниз, на площадь.
— Рас, — позвал кто-то с площади. — Кел Рас!
«О, боги», — подумал Нлил, про себя ругая кел. Рас спустилась вниз по ступеням, без спешки и без страха. Нлил взглянул на тело возле лестницы. Это была Нелан Элиш, да это она, вне всякого сомнения. Он смотрел, как Рас опустилась на колени возле своей матери, как она взяла из остатков мантии прекрасный меч, служивший Нелан.
— Рас, — позвал Нлил. Она выпрямилась, держа меч на коленях. Песок сыпался на складки мантии. Никто не двигался — ни она, ни кел Тосан, который подозвал ее.
— Рас… — снова позвал Нлил. Она повернула лицо без вуали к нему. Меч прижат к груди. На лице ее не было никакого выражения. Он почувствовал острую необходимость увести ее отсюда.
— Иди сюда, — сказал он. — Мы не можем оплакивать одного погибшего и не оплакивать остальных. Помни свой долг, Рас. Она вложила меч Нелан в свои ножны, а на тело матери положила свой меч. И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова. Нлил поднялся по ступеням, бросая гневные взгляды на кел, прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже поднялся по лестнице, в Эдуне раздался грохот. Все замерли, ожидая обвала.
— Бегите! — крикнул Нлил, и все они бросились вниз, убегая от облака пыли, хлынувшей из дверей. — Всем оставаться на месте — подумав, добавил он. Он натянул вуаль и осторожно направился внутрь Эдуна. Где-то впереди виднелось светлое пятно лампы, но она приносила мало пользы в пыльном облаке. Он всматривался в пыль до боли в глазах, и вот он увидел то, что боялся увидеть: покрытое белой пылью черное пятно на полу.
— Рос, — позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался и рука Нлила стала мокрой при прикосновении. Он посмотрел на рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сен.
— Сен Кадас, — крикнул он и услышал в ответ только эхо, да стук опавшей штукатурки. Он оставил тело кел и вошел в башню Сен, кашляя от пыли. По спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со стен. Он, осторожно двигаясь, проник в холл сен. Сюда проникал свет из окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли.
— Сен Кадас, сен Ста.
Там… дальше, за дверью, виднелся свет. Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен. Это тоже была Святыня. Тайна, на которую не имел права смотреть кел. Он прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце города.
— Сен, — снова позвал он. В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет.
— Кто? — послышался рокочущий голос.
— Нлил Сошиль, — ответил он, стараясь сдержать дрожь.
— Почему ты здесь?
— По приказу госпожи Мелеин Интель. Сквозь белое сияние пробились отблески красного и желтого.
— Где госпожа? Нлил в ужасе отступил и свет погас. Он должен был немедленно бежать отсюда, но двое членов его отряда пропали. Нлил прошел вдоль стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова.
— Сен, — хрипло крикнул Нлил. Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Он упал, едва успев уцепиться за какой-то предмет. Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, придавленное каменной стеной весом в полтонны. Это лишило его последней надежды увидеть сен живыми. Спуститься вниз он не мог, да это было и бесполезно.
— Боги, — пробормотал он, вздрогнув и отвернувшись.
— «Я слушаю», — пророкотал Ан-Эхон. Белый глаз вспыхнул. — «Кто?» Нлил попятился и быстро выскочил в холл сен, прошел по спиральному коридору и тут возле поворота его встретил кто-то: одноглазый Десаи, который не подчинился приказу. Нлил схватил его за руку, благодарный ему за то, что он живой.
— Быстрее, — сказал Нлил, и они поспешили к выходу. Нлил перевел дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками.
— Идем отсюда, — сказал он. — Здесь нам больше нечего делать. Здесь остались только мертвые. Он распределил тюки, взял один себе. Сен приготовились везти тележку со Святынями.
— Пошли, — приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он увидел Рас, которая взяла тюк, слишком тяжелый для нее. Он смотрел на нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни делал, заканчивалось неудачно. Они потеряли одного кел, потеряли двух сен, они даже не смогли похоронить их. А он руководил отрядом. Нлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел запомнить этот город.
Трое погибли… Да и в самом племени он не был уверен, что племя смогло пережить эту бурю. Это было его решение идти сюда. Это было его решение забрать все имущество.
Но он понял, что пустыня — это смерть. Что она забирает, то обратно не отдает. Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не вело.
Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал руку к телу и старался как можно меньше шевелить ею. Кашель подступал к горлу и сдерживать его не было сил. Он шел вперед, тяжело дыша. Вкус меди стоял во рту. Он знал, что его преследуют. Он знал это, хотя из-за песчаных дюн не мог видеть преследователей. Солнце уже висело на западе, пробиваясь через пыль своими лучами.
Дус бежал рядом с ним, изредка излучая вспышки гнева. Ветер шевелил песок, создавая иллюзию ожившей почвы.
Но кроме иллюзий встречалось и нечто реальное. Однажды его ногу вдруг охватили щупальца. Дункан выхватил меч и обрубил их. Песчаная звезда извивалась у его ног. Еще совсем маленькая, иначе она достала бы до его лица. Дус съел звезду и Дункан быстро, чуть ли не бегом, пошел дальше. Теперь он шел с обнаженным мечом в руке. Рукоять меча придавала ему уверенности. Приближался вечер. Стало темнеть. Дункан поднял вуаль, но песок сразу засыпал ему глаза и поэтому он был вынужден снова опустить ее и пошел вперед полуслепой, полагаясь только на дуса и меч.
Наконец солнце скрылось за горизонтом и наступила ночь. Были ли звезды на небе — Дункан сказать не мог. Он не видел их из-за ураганов пыли. Дункан решил остановиться и решить, что же ему делать дальше. Внезапно дус послал ему сильный импульс предупреждения, который подействовал на него, как порыв холодного ветра.
— Идем, — ответил Дункан и двинулся дальше, как можно быстрее.
Соревноваться с мри в ходьбе — это чистое сумасшествие. Самое верное — это остановиться и сражаться. Они дадут ему возможность сразиться один на один. Но Дункан продолжал идти дальше. Внезапно дус покинул его, бросившись влево. Паника охватила Дункана. Опасность грозила ему со всех сторон. Дусы! Импульсы опасности сотрясали тело. Дункан повернулся, выхватил меч, приготовился к бою. Темная фигура появилась из темноты, внезапно сблизилась с Дунканом, не дав ему возможности нанести удар. Крепкая рука сжала его запястье.
— Кто они? — спросил Ньюн, держа в руке меч.
— Другое племя, — Дункан хватал ртом воздух, крепко держа меч и стараясь увидеть то, что скрывалось во тьме: фигуры врагов. Чужие дусы уже подступали к ним. Их было много, во всяком случае, больше двух. Дункан поднял вуаль, чтобы лучше видеть их.
— Кто вы? — крикнул Ньюн.
— Хао-нат, — пришел ответ; хриплый мужской голос. — Кто вы?
— Предводитель кел яном. Прочь с дороги, хао-нат! Вы не имеете права находиться здесь! Долгая
