произносил ни слова. Боаз остановилась возле узкого окна, чтобы посмотреть на площадь, по которой они пришли сюда. Но вот темнота эдуна обступила их и в этой темноте слышались лишь звуки их шагов и шум дыхания. Галей взял факел, зажег его и осветил заваленную обломками внутренность эдуна.
— Эй! — крикнул он, как бы стараясь вызвать хозяев. Но ему ответило только эхо.
— В левую башню, — сказала Боаз.
— Тут все может рухнуть, — возразил Галей, но пошел вперед по спиральному коридору. Тьма встречала их впереди и оставалась позади. Самое место устроить засаду, если бы здесь были те, кто мог устроить ее. Откуда-то сверху, через пролом хлынул свет и перед ними открылся широкий зал. Сердце Галея бешено забилось, когда он увидел ряд машин. Такое он уже видел на Кесрите.
— Святилище, — выдохнул он. Боаз остановилась в проходе, посмотрела но сторонам, на него и пошла дальше. В центре зала пола не было. Там виднелась груда обломков и торчали искореженные стальные балки. На панелях машин вспыхнули огоньки.
— Не касаться ничего — быстро сказал Лейн. Он прошел вперед, осмотрелся, оттолкнул Шибо и Кэдарина в сторону, нарисовал на полу черту, означавшую, что за ней нельзя ничего трогать и заходить за нее. Галей перешел было черту, но Лейн выпихнул его обратно.
— Оружие, — сказал он. — Вероятно, оно управляется отсюда.
— Ан-хи? — прогремел металлический голос. Боаз в страхе покачала головой, ничего не понимая. Голос продолжал и продолжал спрашивать о чем-то. Задавал все новые и новые вопросы.
«Оружие, — с ужасом подумал Галей. — Корабли на орбите, о, боги… мы включили машины». Лейн шагнул за черту и остановился там, освещенный призрачным светом индикаторов машин. Он взглянул на экраны, где мерцали загадочные письмена мри.
— Хие-ми! — крикнул он. Это было единственное слово на языке мри, которое он знал и означало оно «друг». Снова громогласные вопросы машины. Они повторялись и повторялись в разных комбинациях. А затем удар. Лейн рухнул на пол с остекленевшими глазами.
— Не стрелять! — крикнул Галей, увидев пистолет в руке Шибо. Все машины ожили и экраны светились зловещим блеском. Боаз хотела было пощупать пульс у Лейна, но передумала и отступила назад. Все они застыли на месте. Галей бросил быстрый взгляд на Шибо, Кэдарина, чьи лица выражали тревогу, вокруг, на Боаз, которая неотступно смотрела на машины, белый свет которых превратил ее в серебряную статую, на Лейна, который лежал бездыханный. Постепенно все затихло. Свет погас. Галей бросился к двери, таща за собой Боаз. Все они побежали назад, к солнечному свету, так как машины вновь ожили, послышался громовой голос. Вскоре они оказались возле выхода. Их бегство походило на панику. Наконец они уже на улице. Встав у входа, они прислушались.
Площадь, песок, солнце — все, как прежде. Они стояли, тяжело дыша, глаза их горели, как у безумных.
— Мы не можем помочь ему, — наконец заговорил Галей. — Для него ничего нельзя сделать. Но мы еще вернемся за ним. Спутники выслушали его без возражений.
— Дункан говорил об этом, — сказала Боаз. — Машины. Как он и говорил. Со стороны города по отношению к ним не было никаких враждебных актов. Самое ужасное могло случиться только что, но не случилось. Возможно, машины ждали приказа, приказа мри. Может, именно это они и спрашивали у них.
— Кто вы?
— Что я должен делать? Могущественный идиот требует указаний.
— Если между городами есть связь, — заметил Галей, — то, возможно, сообщение о нас уже послано. Шибо и Кэдарин молчали и только смотрели на Боаз, пухленькую, слабую Боаз, которая стала их единственной надеждой в этом мире, мире мри.
— Вполне возможно, — согласилась она с Галеем. — Но они ведь еще не выстрелили.
— Мы уходим отсюда, — резко сказал Галей. — Немедленно.
Он быстро пошел вниз по ступеням, остальные за ним. Мимо трупов кел, через площадь. Это его ошибка, его ответственность. Конечно, Лейн поступил храбро, но опрометчиво, вступив в разговор с машинами. Но ведь он, Галей, что-то ведь мог сделать, запретить ему, оттащить его, наконец…
— Мистер Галей, — сказала Боаз, задыхаясь под маской. Она даже стащила ее немного. — Нам ведь докладывать нечего. Мы не можем возвращаться с этим. Он промолчал, но продолжал идти, размышляя над случившимся и стараясь забыть о смерти Лейна, переключиться на дальнейшие действия. Наконец они пересекли площадь и остановились среди развалин домов.
— Мы возвращаемся к челноку, — сказал Галей, — и попытаемся попасть в другой город.
— Сэр, — заговорил Кэдарин, — мы не спорим, но что можно сделать с этим? Мри — это куда ни шло, но машины…
— А я вот беспокоюсь о другом, — сказал Шибо. — Как отреагируют машины на взлет нашего челнока?
— Мри, — сказала Боаз, — живут не в городах. Дункан сказал нам правду относительно машин, значит, ему можно верить и в остальном. Нам нужно искать встречи с мри, а не с машинами.
— Мы полетим совсем низко над землей, — сказал Галей. — Это все, что мы можем сделать. К тому же мы можем лететь только по определенным коридорам, зонам сравнительной безопасности, так что у нас нет возможности для широкого поиска. Я считаю, что мы должны продолжить свою миссию. Возможно, другой город окажется в лучшем состоянии, — он опустил голову и долго смотрел в землю, держа руки в карманах. Затем он посмотрел на своих товарищей. — Я предлагаю не включать случай с Лейном в рапорт. У нас нет времени для объяснений, к тому же это может привести к приказу прекратить полет. Я уверен, что и сам Лейн согласился бы с этим.
— Пока мы действуем, — сказала Боаз, — мы не даем возможности им принять другое решение, и кроме того, мы не позволяем снова начать это, — она показала на трупы. — Если мы вернемся, то кто знает, какое они примут решение? Если мы останемся здесь, то, быть может, сможем доказать, что с мри возможен контакт. Постараемся отбросить страх и добьемся здравого и справедливого решения проблемы мри. Шибо и Кэдарин кивнули.
— Пошли, — сказал Галей. — Перед нами долгий путь.
Прошло много времени, пока все госпожи собрались на песчаном склоне. Некоторые из них были очень стары, и все они шли очень неохотно. Ньюн стоял спокойно, хотя усталость сковала все тело. Он смотрел, как на что-то необычное, на белые фигуры, появляющиеся из-за холмов, в сопровождении нескольких кел и сен.
Мелеин пошла вперед, чтобы встретить их на склоне. Он пошел с нею. К ним присоединился Сатас, предводитель сен. Ньюн молчал. Если Мелеин захочет говорить, она заговорит сама. Несомненно, она пришла к решению этой сложной, и по его мнению, не имеющей решения, проблемы. Он надеялся, что это так.
Скорее всего, она предъявит им свой ультиматум, а потом он вызовет их всех. Так было с племенем яном.
Они остановились на расстоянии, утвержденном Законом, не превышающем броска камня. Кел были в вуалях, госпожи и сен — без них. На их лица годы наложили свои маски. Одна за другой они называли себя: Тафа хао-нат, Эдри яари, Хетаин ната, Неф мари, Утан каномин. У Тафы и Хетаин на лице были шрамы кел, и только Неф была сравнительно молода — средних лет.
— Назови свое имя, — сказала Тафа.
— Я — Мелеин Интель, Мелеин не-из-яном, Мелеин из Кесрита, последнего пристанища Странников, наследница городов Кутата, эдунов Нисрена, Элага, Хэйвена, Кесрита. Все госпожи хранили молчание и даже не переглянулись.
— Вы будете вызывать или будете слушать меня? — спросила Мелеин. Ни слова, ни звука. Только ветер и шепот песков. Ничего более.
— Мне нужны кел, — сказала Мелеин. — Мне нужно сорок рук кел от каждого рода. После службы я отошлю их обратно со знаками Чести.
— Куда ты поведешь их? — спросила Хетаин. — В какую войну? Для какой цели? Ты принесла нам сюда нападение, разрушение наших городов, ци-мри. Куда ты поведешь их?
