какому-то умыслу, а от элементарного непонимания. Его просто вовремя не научили. Это касается и партийных деятелей, и государственных, и, конечно, руководителей культуры. Вот уж кто у нас традиционно самые некультурные люди. Слава Богу, я счастлива, что застала время, когда что-то стало в нашей стране меняться. Появились молодые лидеры, некоторые из них, впервые с ленинских времен, с университетским образованием, вот-вот что-то стронется и в Министерстве культуры. Я очень на это надеюсь. И смотрите, сразу же возник вопрос о библиотеках и их состоянии. Решаться он будет долго, трудно, быть может, не одно десятилетие, но проблема поставлена, и трещина, которая прошла по нашим библиотекам и в прямом и в переносном смысле слова, будет ликвидирована. И Ленинская библиотека будет отремонтирована, и замечательная Историческая с ее уникальными коллекциями откроется, и ленинградская Публичная вернется к тому состоянию, в котором должна находиться одна из лучших русских библиотек и т. д. и тд.
Конечно, мы страшно отстали. Ведь нашим читателям и многим библиотекарям даже представить себе трудно, да нет, не трудно, невозможно, как организована, механизирована, автоматизирована, компьютеризирована библиотечная деятельность в нормально развитых, цивилизованных странах. Мы находимся даже не в детском, в младенческом возрасте по сравнению с тем, что есть за границей. Я знаю все крупные библиотеки мира, как один из руководителей ИФЛА я неоднократно бывала в них. Впервые я подробно знакомилась с организацией этого дела в 1967 г. в Канаде. Вот уже когда начали всерьез заниматься техническим оснащением библиотек на Западе. А у нас ведь ничего нет. Или почти ничего. Когда я 14 лет назад уходила из Библиотеки иностранной литературы, там были зачатки механизации — выдачи книг, справочной работы, обработки литературы и т. д. Но за эти годы я не слышала, чтобы там в этом деле что-то развивалось, скорее наоборот. Ведь в мире существует целая индустрия, создающая всяческое оборудование для библиотек, а мы не можем толковых книжных полок сделать. Вот чем надо заниматься. Государство должно помочь вернуть престиж библиотеке, разработать программу их развития. Я думаю, что и вновь возникающие фонды, например Фонд культуры, должны уделять внимание библиотекам. Их же надо спасать.
— А как вы думаете, Маргарита Ивановна, должен ли каждый новорожденный фонд создавать свою библиотеку?
— Конечно, каждая культурная организация или считающая себя таковой, фонд культуры например, должна иметь хорошую справочную библиотеку. Создавать же новые крупные научные библиотеки — для нас сейчас, по-моему, излишняя роскошь. Давайте в тех, что есть, наведем порядок, чтобы хоть книги навалом не лежали, как в церкви в Узком, куда буквально свалены великолепные трофейные библиотеки, никому оказавшиеся не нужными. Так давайте наконец вернем их и другие вывезенные в нашу страну после войны книги (а их многие тысячи) былым владельцам. В обмен на наши вывезенные ценности. Вот чем должен заниматься, в частности, Фонд культуры.
Нет у нас и хорошо работающего общества библиотечных работников. А ведь было такое общество до революции, было, видимо, по инерции, в начале революции, была ассоциация библиотек перед войной. Сейчас же нет ничего. Нет общения библиотекарей, они, собравшись вместе, не обсуждают профессиональные проблемы, да и узнают о проблемах своих коллег из газет да телевизионных передач. Это же не дело. Есть ведь Международная федерация библиотечных ассоциаций, предполагается, что в каждой стране, входящей в Федерацию, есть свое общество или комитет. У нас же существует забюрократизированный Совет по библиотекам при Министерстве культуры. Но это совсем не то. Это, в основном, руководители библиотек, часто люди случайные, как и те, кто ведает библиотеками в Министерстве культуры СССР. Нам нужна добровольная ассоциация творчески работающих профессионалов. Только от нее будет толк и польза обществу и работникам библиотек. Создать такое общество не может государство, так, может быть, Фонд культуры возьмется за это? Такие общества есть во многих странах — Германии, Соединенных Штатах Америки и других. У меня большая переписка с моими коллегами из разных стран. Вот, например, мой старый друг, бывший директор Филадельфийской библиотеки Эмерсон Гринуэй. Ему тоже уже за 80, но он активно сотрудничает в библиотечном обществе.
Они регулярно собираются в разных городах США, обсуждают возникающие проблемы библиотечного дела, работают над созданием новых библиотек, в том числе занимаются проблемами архитектуры библиотечных зданий, организуют помощь библиотекарям и т. д. Вот чего нам не хватает. Конечно, сами библиотекари должны наконец стать активнее, освободиться от диктата Министерства культуры и организоваться в свой творческий союз. Ведь есть, например, Союз театральных деятелей, почему же не быть Союзу библиотечных работников?
И, безусловно, у нас совершенно провалено библиотечное образование. Когда-то современный Институт культуры был Библиотечным институтом. Он действительно готовил квалифицированных библиотекарей. Тогда были споры о том, что надо иметь два таких института или создать библиотечные факультеты при университетах (как создал в Вильнюсском университете мой старый друг Л.И.Владимиров), или хотя бы иметь библиотечную специальность на последних курсах тех же университетов по каждой из факультетских специальностей. Очень, кстати, неплохая, на мой взгляд, идея. Увы, все это не осуществилось, и в Московском институте культуры хотя и осталась библиотечная специальность, но в основном, мне кажется, там уделяют внимание подготовке работников для клубов — аккордеон, дискотеки, пение и т. д. Это, наверное, важно, но поверьте моему опыту — хорошее библиотечное образование для страны важнее.
А кто руководит сейчас библиотечным делом в стране? Я помню, что в самом начале при Наркомпросе было управление по научным библиотекам и им руководил В.Я.Брюсов. Тогда, кстати, научные библиотеки были хорошо организованы, достаточно финансировались, и всякая новая мысль в библиотечном деле поддерживалась. И наша библиотека тогда родилась, разве это могло случиться без большой поддержки? В наши же дни никакого серьезного внимания к библиотекам не ощущается. Потеряно даже много из того, что было завоевано с большим трудом и жертвами. Ведь в страшное время мы работали.
К сожалению, мы не можем участвовать в очень многих международных библиотечных программах, потому что наше внутреннее библиотечное дело неадекватно международному. И мы отстаем все больше.
— А как вы думаете, Маргарита Ивановна, останется ли в будущем библиотека или ее уничтожит технический прогресс?
— Я уверена, что библиотека не только останется, но с развитием цивилизации завоюет все большее место. Поэтому я не согласна с моим любимым писателем Габриэлем Гарсиа Маркесом, предрекающим смерть книге. Ведь чтение для всякого нормального человека — это кусок жизни. Именно чтение книги, но… хорошей книги, классики, которая, на мой взгляд, намного выше сегодняшней литературы.
Знаете ли вы, что раньше наша Библиотека иностранной литературы играла довольно большую роль в издании переводной литературы? Сейчас эту функцию библиотека почти потеряла, но, быть может, начавшаяся перестройка что-то изменит. Библиотека может очень помочь издательствам. Для этого надо лишь возродить то, что мы когда-то делали. Она должна создавать списки наиболее значительных из ежегодно выходящих в мире книг, аннотированные списки. Это десятки тысяч названий. В свое время мы специально работали для издательств — 'Художественной литературы', 'Иностранной литературы', создавали такие списки по естественным наукам. Сейчас отдел естественных наук в Библиотеке иностранной литературы закрыт. Это неправильно. Это нанесло очень большой урон, многое потеряно. Ведь Библиотека иностранной литературы имела уникальную возможность получать зарубежную литературу по естественным наукам, вышедшую во время Второй мировой войны и в годы перед ней, полностью. Ни одна другая библиотека не имела такой коллекции — она была сосредоточена в нашей библиотеке. Но когда пришла новый директор Гвишиани-Косыгина, первым 'делом', которое она сделала, — это закрыла естественный отдел. А ведь он был создан специальным Постановлением Совета Министров СССР от 1948 г., которым на Библиотеку иностранной литературы возлагался отбор лучшей литературы для перевода на русский язык и для обеспечения наших ученых новой литературой по естественным наукам. Это было, между прочим, очень неглупое, работающее на нашу культуру и науку решение. Но дочери Косыгина все, видимо, было нипочем.
Надо помнить, когда мы говорим о Библиотеке иностранной литературы, что она не рядовая среди 600 библиотек Москвы, а совершенно уникальное учреждение, очень многоаспектное, вышедшее за
