удрали от родителей, — вдруг художник потребует, чтобы они вернулись домой? Нет, лучше помалкивать.
Рассуждая, Славик рыл пальцами ног песок, да так старательно, что запыхтел. Нинка это заметила.
— Чего возишься? — не вытерпела она. — Возится, возится… Ты бы лучше тайну скорей рассказал.
Славик решил, что от Нинки не отвяжется, и яму рыть перестал.
— Ваши ребята уговорили меня с михайловцами драться, — сообщил он, — когда те снова придут. Только ты никому не говори, что я каратист.
— Чего, чего? Кто ты?
— Каратист.
— Это что такое?
— Это, — второй раз за неделю объяснил Славик, — когда один может сразу с тремя, а то и с семерыми драться.
Нинка от него отодвинулась.
— Это ты, что ли, с семерыми можешь справиться? — И ткнула в его сторону указательным пальцем, будто кому-то, кто был за ее спиной, на Славика указывая. — Ой, сейчас умру! Ой, держите меня! — Она и в самом деле перевернулась на спину и давай дрыгать загорелыми ногами.
— С семерыми! — взвизгивала Нинка. — Ой, умираю! Да тебя один-любой до самого неба подбросит! А ты с семерыми обещаешь справиться! Ой, первый раз вижу такого хвастушу!
Спорить с Нинкой не имело смысла. Славик поднялся и пошел к воде. Вода была прозрачная, течение вытянуло зеленые ленты водорослей — дно было прямо-таки выстлано ими. Над быстриной летали синекрылые стрекозы, а под ними, в воде, там и сям мелькали юркие рыбешки. До того хорошо было смотреть на это, что Славик вместо того, чтобы отвечать на обидные слова Нинки, спросил:
— А как называются эти стрекозы?
Нинка перестала кувыркаться и ответила тоже вполне серьезным голосом:
— Красавки. — Поднялась и подошла к Славику. Стала вместе с ним смотреть на стрекоз. — А еще — синекрылки.
— Красивые, — сказал Славик. — Поймать бы такую. Жаль, сачка нет.
— Хочешь. покажу фокус-покус?
— Покажи.
Нинка вошла в воду по пояс и присела: над водой виднелась одна голова.
— Только ждать придется долго. — Она высунула из воды руку ладошкой вверх и замерла.
Стрекозы, как и прежде, летали над водой. Нинка терпеливо ждала, то водя глазами за стрекозой, то поглядывая на Славика, взглядом призывая того к терпению. И вдруг одна синекрылка вертолетом зависла над ладошкой. Глаза у Нинки сделались огромными, как кувшинки. Будто голубые цветы распустились над водой. Славик так и замер, все еще не веря, что стрекоза может сесть на Нинкину руку.
Села!
Нинка не шелохнулась, только проверила взглядом, видит ли Славка стрекозу на ее ладони. Губы у нее шевелились от желания что-то сказать.
— А поймать сможешь? — шепотом спросил Славик.
— Попробую, — одними губами ответила Нинка.
Она стала медленно-медленно — так закрывается цветок перед дождем — сводить пальцы. Те поднялись над синекрылкой, нависли… Еще секунда — и стрекозе неуда будет деться… Но именно в это мгновение она и взлетела.
Нинка с шумом встала, шумно задышала; Славик тоже перевел дыхание.
— Видел? Из наших девчонок только я да Светка так могут.
— Я тоже хочу попробовать. — И Славик ступил в воду.
— У тебя не получится, — уверенно заявила Нинка.
— Почему?
— Не получится, и все. У вас, у городских, терпения не хватает.
— Подумаешь, фея! — вспомнил Славик эпизод с жуком.
— А вот и фея, — ответила мокрая Нинка, выходя на берег. — А у тебя не получится. Хоть ты день в воде стой. Тоже мне фей!
Славик и тут спорить не стал, он пошел глубже, как Нинка, присел и, как она, выставил над водой ладонь. И замер.
Фея оказалась права! То ли стрекозы рассказали друг дружке про ловушку, то ли Нинка наколдовала, но ни одна синекрылка к Славикиной ладони даже не приблизилась. Случилось совсем другое. Славик поглядывал на Нинку, сидевшую на берегу, и по ее лицу видел, что его старания, — а стоять присев в бегущей воде и держать руку неподвижно не так-то легко, — что его старания напрасны. Но вот ее лицо изменилось. И в тот же миг он почувствовал, что на его макушку сел кто-то легкий. Стрекоза! Он повел руку, чтобы накрыть синекрылку, но вовремя услышал Нинкин крик:
— Оса!
Славик нырнул..
Потом они искупались. Вместе позагорали, поиграли в 'горку', местную игру. Игра эта очень интересная. Из сухого песка делается горка, в вершину втыкается спичка. И каждый со своей стороны, потихоньку трогая песок пальцем, начинает осыпать горку. Под чьей рукой спичка упадет, тот и проиграл. Нинка и тут выигрывала, сказывался опыт.
Наигравшись 'в горку', решили проведать Кубика и Нинкину маму. Те были неподалеку. Анна сидела на траве, натянув сарафан на колени и обняв руками ноги, — так. видимо, посадил ее художник. Этюдник стоял в пяти метрах от нее, Кубик работал без рубашки, спина его ракраснелась от солнца. В руке художника была тоненькая кисточка.
Славик и Нинка глянули на холст, потом на Нинкину маму и снова на холст.
— А вот и неправильно нарисовал! — объявила Нинка всему свету. — У мамки глаза вовсе и не синие. Они у нее, как у меня: то серые — когда сердится, а когда добрая — голубые. Уж я-то знаю. А ты куда смотрел, когда рисовал?
— Синие, — сказал художник, — когда любят.
— Это она тебя, что ли, полюбила? — не поверила Нинка. — И отрезала: — Мамка бородатых не любит. Ты ее хоть сто лет рисуй, все равно не полюбит.
— Не меня, не меня, — успокоил ее художник. — Мама папу твоего вспомнила, пока я ее рисовал.
Тут и Анна подала голос:
— Здесь мы с Николаем и встретились. На этом почти месте…
Кубик посмотрел на женщину и тронул кисточкой траву на холсте. Еще, еще… В ней тотчас расцвели синие цветы.
— И опять неправильно, — вредничала Нинка. — Ослеп ты, что ли? Там гвоздика ведь цветет, там вон клевер, а там лапчатка. — Нинка в способностях Кубика совсем разуверилась и говорила все авторитетнее: — Ты васильки везде нарисовал, а васильки-то во ржи растут, а не на лугу!
— Что ты говоришь? — Кубик обернулся к Нинке. — Во ржи! А на лугу никогда?
— Не бывает их на лугу. — подтвердила женщина. — Из синих в траве петровы батоги растут, вероника, да и те, если честно сказать, голубые. Голубенькие. Васильки — те действительно синие…
— Пусть будут, — решил художник, — они мне на лугу нужны.
— Что хотят, то и делают, — сокрушенно покачала головой девчонка. — Мам, ты здесь. в общем-то, похожа, только в глазах вроде по васильку.
— Хорошо сказала, — похвалил Кубик, — ах как хорошо! Я ведь именно это и хотел сделать: васильки в глазах.
Славик снова Нинке позавидовал. Он и сам заметил васильки в глазах тети Ани, но сказать об этом не получилось.
Женщина встала и подошла к холсту.
