Потребовалось мгновение, чтобы смысл этой угрозы стал ясен. Глаза Летиции загорелись гневом.
– Ты посмеешь!..
– А вы посмеете тогда отказать мне в разрешении обвенчаться с ней? – Сдвинув брови, Ферранте взвесил эту внезапно его озарившую мысль. – Пожалуй, нет. Не это ли средство против вашего упрямства, Летиция? Конечно, крайнее, но если вы заставите меня быть жестоким, чтобы быть добрым…
– Чудовище! – вскричала дама Пия и замахнулась на его лицо скрюченными пальцами. Он легко перехватил ее руки и с силой дернул вниз, раздраженно сжав губы. Из ее желтого рукава выпал белый кружок и запрыгал по сухой земле. Она охнула и наступила на него – но опоздала. Вокруг ее туфли словно всколыхнулось оранжевое пламя и погасло.
– Это еще что? – спросил Ферранте, легко отодвинув даму Пию на расстояние руки, как она ни сопротивлялась, и нагнулся за смятым тамбуринчиком.
Через минуту-другую откроется, что он – соглядатай! Тейр выпрямился, нащупывая рукоятку ножа. В последний раз он им пользовался, когда резал за завтраком баранину. Лезвие затупилось. Почему он не подумал его наточить? У него перехватило дыхание.
Он выхватил нож и прыгнул в тот момент, когда Ферранте распрямился. Слишком далеко для удара! Солдат у стены бросился вперед с предупреждающим криком. Ферранте полуобернулся и вскинул руку в кольчуге, отбивая нож. Лезвие скользнуло по колечкам и оцарапало шею Ферранте сбоку. В отчаянной попытке вернуть удачный случай Тейр повернул нож и ударил. Теперь лезвие впилось в шею Ферранте под затылком. Но Ферранте уже перехватил его запястье с силой, неожиданной при таком неудобном повороте его собственной руки, и нож пошел лишь на кончик острия. Ферранте пытался завладеть рукояткой, и тут Тейра словно молния ударила в пах и по всему телу разлилась слепящая боль – колено искушенного в рукопашной Ферранте нашло цель безошибочно и с силой. Тейр согнулся, его подбородок наткнулся на сапог, и его голова откинулась. Это было хуже, чем попасть под камнепад. Снова пинок – теперь в живот, швы лопнули, и порез начал кровоточить.
В ложбинку у горла Тейра уперся кончик длинного блестящего меча, а он лежал на спине, и моргая, глядел на синее небо над головой, на маячащее над ним темное лицо Ферранте. Тот прижал руку к шее, посмотрел на липкую кровь, окрасившую его ладонь, и выругался. Вздернул меч и отступил на шаг. Подбежали еще два солдата и принялись пинать Тейра, хотя в этом не было никакой нужды.
Герцогиня и дама Пия кричали, цепляясь друг за друга. Фьяметта бы по крайней мере схватила кирпич и попробовала бы раскроить Ферранте голову. Тейр горько сожалел о своей робости. Будь он посмелее, он мог бы добиться от нее поцелуя или даже чего-то большего, перед тем как умереть, умереть…
Ферранте опирался на меч, тяжело дыша, показывая белки глаз. Минуту спустя, когда стало ясно, что Тейр не повторит своей попытки, он махнул стражам.
– Уведите их в башню! – приказал он, и двое солдат подошли к плачущим женщинам, а офицер следом за ними увел Джулию с ее собачкой из светлого сада.
Тейр мигал слезящимися глазами и старался запомнить небо. Ему хотелось упасть туда, уйти к Богу. Он бы, конечно, предпочел, чтобы его последний взгляд упал на Фьяметту, но никак не хотел, чтобы она оказалась тут, а потому достаточно будет неба. Над ним дрожали и расплывались лица врагов. Смазанное, раздвоенное лицо Ферранте, багровое от ярости и страха.
– Почему, немец? – проскрежетал Ферранте, и блестящий меч вновь прижался к горлу Тейра. Он был похож на желоб, восходящий к небесам, словно укороченный блеском солнца. По нему можно было скользнуть вверх, в синее небо…
– Швейцарец, – хрипло поправил Тейр. Рот у него пересох, на зубах скрипел песок.
– Почему ты пытался меня убить?
Почему. Почему. Ну, так вроде бы следовало. Все этого от него хотели. А он, в сущности, не хотел. Он хотел возвращения Ури куда больше, чем смерти Ферранте.
– Ты убил моего брата! – выплюнул Тейр вместе со сгустком крови.
– А? Не швейцарского ли капитана Сандрино? – Зубы Ферранте блеснули в жутковатой довольной усмешке. Видимо, месть за мертвых братьев была в его мире достаточной причиной, чтобы стало больше других мертвых братьев. Есть ли брат у Ферранте? Так и будет эта цепочка тянуться вечно?
Красное одеяние Вителли, секретаря, захлопало на бегу.
– Ваша милость! – кричал он голосом, полным паники.
– Все не так страшно, как выглядит, Никколо, – произнес Ферранте скучающим голосом, вновь полностью им владея.
– Вы истекаете кровью…
– Царапины. Эй, ты, приведи моего лекаря.
– Позвольте, я ее остановлю… – Вителли провел ладонью над шеей Ферранте, и кровь почти перестала сочиться.
Окровавленными ногтями Ферранте осторожно почесал вокруг ранок, морщась от раздражения.
– Еще бы чуть-чуть, черт побери! Обыщите его, не припрятал ли он еще оружия.
Он кивнул солдату, и тот, встав на колени рядом с Тейром, начал шарить по его избитому телу. Нашел за пазухой его тощий кошель, отдал секретарю, а белый пергаментный кружок небрежно положил на землю. Тейр застонал.
Даже Вителли обратил внимание на кружок только с третьего взгляда.
– Что?.. – Он нагнулся, подобрал его и через секунду выругался. Его пальцы сжали, раздавили тамбуринчик, и между ними вспыхнул и погас оранжевый свет. – Откуда у тебя это?
Тейр мечтательно улыбнулся, плавая в океане боли.
– Отвечай! – завопил солдат и снова его пнул. Тейр охнул и поплыл за отступающей тьмой, которая унесет его от всего этого.
– Ладно! – Вителли протянул руку, умеряя рвение солдата. – Если есть еще, с помощью этого я их отыщу.
– Что это такое? – спросил Ферранте, взяв левый тамбуринчик и сравнивая его с расплющенным.
– Думается, какое-то приспособление для подслушивания, ваша милость. И… и работа искуснейшая. Я чувствую, есть и другие.
Ферранте перевел взгляд с тамбуринчиков на Тейра и сжал губы.
– Он лазутчик?
– Без сомнения.
– Он назвался братом капитана Сандрино. Ну да одно другому не мешает. – Ферранте махнул солдатам. – Повесьте его на южной башне, так чтобы его было видно с северной.
Солдаты подхватили Тейра под мышки, чтобы поднять. Он смутно вспомнил, что молился Богу спасти его от повешения. «Беру эту просьбу обратно». Ведь ему же была обещана смерть в тисках земли и воды, а не болтаясь в воздухе.
– Погодите, ваша милость… – Вителли подошел, нагнулся и вперил взгляд в распухшее окровавленное лицо Тейра. – Брат капитана Окса? Неужели? Они не очень похожи. Ну, пожалуй, подбородок.
– А это имеет значение?
– Выпал случай…
– Что? – раздраженно крикнул Ферранте. – Мне не нравится тянуть с этим. Он лазутчик, убийца, ну так вздернуть его в назидание другим.
– Вздернуть… да, но… по-моему, мы можем извлечь пользу из его смерти. Внизу. Э? Кошки, петухи – мелочь в сравнении с человеком. А если он правда брат… другого, тогда… Мне придется переделать мои чертежи. Превосходно, ваша милость, поистине превосходно!
– А! – Ферранте задумчиво потер подбородок – Понимаю. – Он помедлил в непривычной для себя нерешительности – Может, у него есть еще один брат, который прыгнет на меня из темноты? Ну-у… в конце-то концов он приговоренный к смерти преступник. А жаль. Он мне нравился.
– Тем лучше, ваша милость – Глаза Вителли хищно блеснули.
Губы Ферранте сложились в узкую линию, но он обернулся к солдатам:
– Отведите его в темницу. Мы допросим его позже и сами казним.
Двое лозимонцев подняли Тейра на ноги. Сад толчками закружился вокруг него, его затошнило. Новая серая туника была безнадежно испорчена кровавыми пятнами, заметил он со слезами огорчения. Матушка
