Гардла.
– Так ты… Гардл?
Молди червем вытянул свое тело из норы, предусмотрительно заткнув вход кончиком хвоста, чтобы воздух изопода не выходил наружу. Тело молди было розового цвета с серебристым отблеском.
– Я Гардл-7! Прапрапрапраправнук Гардла. Ведь прошло уже двадцать лет, Вилли. Настало время тебе покинуть твой волшебный сад. Ты можешь укрыться внутри меня, как в скафандре, и я доставлю тебя в Гнездо. Там, в Гнезде, мы уже подготовили для тебя оранжерейный отсек, ни в чем не уступающий роскоши твоего изопода.
– Ты хочешь сказать, что мы поползем через эту нору? – с сомнением спросил Вилли. – Но я не хочу биться там о камни.
– Не волнуйся, потому что ты ничего не почувствуешь, ибо твое тело будет окружено моим. Я заделаю нору за собой, и утечки воздуха не случится. Идем же, Вилли. Пора тебе воспрянуть! Раскодирование Гардла имеет всекосмическое значение. Но только ты один можешь помочь нам сделать последний необходимый шаг.
7. СТЕН
Стен вышел из своего дома в викторианском духе, находящемся на Масоник-авеню выше Хай-стрит в Сан-Франциско. Был ранний вечер Хеллоуина 2053 года. Мимо Стена шли оживленные группы людей, направляющихся на вечеринку в честь Хеллоуина, которая должна была состояться на Кастро-стрит. Вечеринка на Хеллоуин стала традиционным событием после непродолжительного периода смутных лет, последовавших после наступления второго тысячелетия. СПИД был побежден, наркотики легализованы, в Сан-Франциско было весело, как никогда.
Стен чувствовал себя крайне далеко от всего происходящего. После вчерашнего вечернего разговора с Тре Диезом он крепко закинулся камотом. Сегодня в полдень Тре позвонил снова и рассказал, что некий софтверный агент по имени Дженни обратился к нему и продемонстрировал секретную запись, на которой был запечатлен Шри Рамануджан, дающий объяснения новых математических выкладок, названных им Уравнением Мозаики. После этого Стену позвонила сама Дженни. С виду Дженни была похожа на тощую фермерскую девчонку-тинейджера. Судя по ее объяснениям, она существовала внутри компьютера наследников, но в то же время была очень близко связана с лунными молди. Совсем недавно Тре позвонил снова и потребовал, чтобы Стен заплатил лунным молди выкуп за свою жену Терри, – при этом Тре был совершенно вне себя от ярости. Стен тут же сделал несколько звонков на Луну и постарался все уладить, потом позвонил Тре и сказал, что с Терри все разрешилось благополучно, после чего принялся грузиться веществами, как он это обычно делал каждый вечер. Однако через несколько часов Тре позвонил снова, в полном восторге, и рассказал о том, что только что придумал, каким образом можно использовать Уравнение Мозаики для того, чтобы производить на основе «Забавных цыплят» имиполекс, составленный из наслоений любой степени измерения. Что особенно настораживало, так это компьютерное существо Дженни, которое тоже было на линии и все слышало. Непонятно было, почему Дженни так интересовало именно это применение «Забавных цыплят» и Уравнения Мозаики. Но Тре было на это наплевать. Он был словно одержимый и все пытался объяснить Стену, каким образом можно использовать «Забавных цыплят» в гильбертовом пространстве и уравнение Рамануджана для того, чтобы производить имиполекс-5, имиполекс-6, имиполекс-N!
Для того чтобы помочь себе понять вещи, о которых он услышал, пьяный Стен задумчиво сжевал несколько шариков камота, слушая, что болтает ему Тре. Стен не впервые попробовал камот, но на этот раз это была большая ошибка, потому что последовавший приход был невыносим по своей силе, психотический панический трип к глубинным и личностным открытиям о собственных многочисленных грехах и недостатках. Стен отправился в постель и попытался заснуть, но вместо того провел десять часов в аду гильбертового пространства вместе с многомерным птичником Тре, садистски выклевывающих остатки разума из его и без того истерзанного сознания. С облегчением он увидел, как наступил рассвет, потому что нужно было подниматься и пытаться прожить новый день.
В полдень Стену наконец удалось ненадолго заснуть, но ближе к вечеру Вэнди разбудила его:
– Вставай, соня. Мы собрались на Хеллоуин-парад, помнишь? Что ты устроил с собой вчера вечером? Я спустилась вниз и пыталась поговорить с тобой, но ты был совершенно невменяем.
У Вэнди были широкие бедра, пухлые губы, мягкий подбородок и светлые волосы. Голос Вэнди звучал совершенно нормально, и это успокаивало.
– Значит, нужно подниматься?
– Да, нужно подниматься, сейчас же. Вот, держи.
Вэнди протянула ему большую чашку чая с молоком и сахаром.
– Мы пройдемся по Кастро и встретимся с Сентом и Бабе.
Это наши дети, ты еще не забыл? Эй, прием! У нас сегодня семейный выход.
– Хорошо, хорошо, Вэнди, не нужно твердить это без передышки. Я тебя прекрасно слышу. Спасибо за чай, он мне отлично помог. Вчера у меня был серьезный разговор с Тре Диезом, и потом я съел немного камота. Я решил, что камот поможет мне стать таким же умным, как этот Тре. Какая чушь.
Я расскажу тебе потом.
Таким образом, Стен принял душ, потом оделся во все черное и выкрасил руки и лицо черной краской. Потом обсыпался серебристой пудрой и вышел на улицу, где теперь стоял и дожидался, когда Вэнди закончит одеваться и тоже выйдет. В его голове гнездилась боль; он чувствовал боль в корне своих мозгов, в той части, где находилась заживленная когда-то рана вокруг выращенной в инкубаторе и запрограммированной правой мозговой долей, заменившей Плащ Счастья, заменившего когда-то робокрысу, выевшую правую половину его мозга, – теперь его череп был хреновым полным тараканов отелем, и все это из-за Тре, из-за Тре он побывал в гильбертовом пространстве и теперь все еще мог сорваться туда в любой момент…
– Как дела, с-сенатор С-стен? – крикнула ему Чиччолина из проходящей мимо развеселой компании бисексуалов. В компании также был кто-то, одетый невестой и Бетти Пейдж.
– Решил выйти прогуляться в город? – крикнула ему грубым голосом невеста. – Вэнди-то знает?
Бетти Пейдж фыркнула и хохотнула, потом наклонилась и вздернула с зада юбку, продемонстрировав прекрасно воспроизведенный голый женский зад и промелькнувшие половые губы.
