суметь полюбить кого-то другого», — учат они нас. Это задание может оказаться не под силу тому, кто начинает смотреть внутрь себя и обнаруживает там совсем не лицеприятную картину. Так можно вообще отпугнуть человека от болезненного процесса работы со слоями, когда под внешним чувством он обнаруживает и переживает все новые опасные для себя чувства.
Семнадцать лет практики самотерапии помогли мне сформировать другое определение самопринятия. Принимать себя означает узнавать себя, становиться более осознанным и осмеливаться переживать любые возникающие чувства. Это значит признать абсурдными чрезмерно упрощенные, идеализированные образы себя и принять сложность своей многослойной личности со всеми присущими ей противоречиями. Принимая себя, вы позволяете себе переживать архаичные, скрытые чувства, даже если они смущают вас тем, что не уместны для вашего взрослого «я». Принять себя значит привыкнуть к факту, что именно ваш внутренний ребенок продолжает чувствовать себя по- детски, учиться новым способам действий, чтобы приспособиться к этому ребенку, прекратить его мучить. Помните случай, когда я забыла про обед Берни?[12] Мой внутренний ребенок мучился виной, несмотря на то, что Берни прекрасно обошелся и без этого сэндвича. Я приучила себя мириться со своими иррациональными чувствами, связанными с едой: я знаю, что не могу позволить себе морить голодом собственную семью.
Конечно, каждый, кто занимается самотерапией (или любым другим видом психотерапии), надеется, что через некоторое время его скрытые иррациональные чувства начнут проходить, что все больше и больше детских аспектов его личности постепенно повзрослеют и откажутся от глупых унизительных требований. Однако он не в силах предсказать, в какой степени или как скоро это произойдет. Самый мудрый подход здесь — принимать каждый вновь раскрытый аспект себя. Вам не обязательно все в себе любить, вам просто нужно мириться с существованием того, что есть. Конечно, можно надеяться на изменения, но нельзя на это рассчитывать. Допустите на некоторое время, что изменений не будет, что данный аспект вашего внутреннего ребенка будет продолжать предъявлять свои непомерные требования. Затем используйте полученное знание, новое понимание собственного паттерна, чтобы изменить свое поведение и избавить внутреннего ребенка от мучений. Помните, как я узнала, что мой внутренний ребенок жаждет особого признания от отцовской фигуры (глава «Ваш внутренний ребенок»)? Потребовалось много времени, пока внутренний ребенок постепенно стал ослаблять эти свои требования. Каждый раз, вспоминая свой паттерн, я избавляла его от ненужных страданий. Я снова и снова избегала ловушек в ситуациях, где должна была заставить отцовскую фигуру отвергнуть меня. Я спасала внутреннего ребенка от дальнейших лишений и унижения.
Когда вы переживаете скрытую эмоцию, явно глупую и смущающую вас, не говорите себе: «Я больше никогда не должна этого чувствовать». Вместо этого лучше напомните себе, что, скорее всего, вы снова окажетесь перед искушением пережить это чувство и прикрыть той же самой псевдоэмоцией, внешним чувством, которое обманом может снова затянуть вас в провальное поведение. В распознании этого паттерна и понимании того, как себя от него в будущем защищать, и есть истинный смысл самопринятия. Вы принимаете скрытое чувство и обходитесь без отыгрывания паттерна, благодаря тому что вспоминаете его, избегаете стереотипного прикрытия и компульсивного поведения. Вы предпринимаете новые действия основываясь на знании и опыте, а не на иррациональных желаниях внутреннего ребенка.
Самопринятие включает также ваше внимание к вашим телесным сообщениям. Какие физические симптомы обычно возникают у вас при угрозе «опасного» или запрещенного чувства? Научитесь распознавать эти симптомы и уделять им должное внимание вместо того, чтобы бездумно глушить их лекарствами или игнорировать.
В течение нескольких месяцев я аккуратно записывала приступы своей мигрени в период, когда они особенно участились. (Эти записи сами по себе были немалым прогрессом для меня, поскольку раньше я всегда игнорировала головную боль, пока она не становилась невыносимой.) С самого первого момента замеченного появления боли я записывала дату и точное время. Затем я пыталась вспомнить, что случилось в этот день раньше, что могло послужить началом, какой эмоции я пыталась избежать. Через некоторое время мне удалось отследить определенную последовательность в механизме возникновения головной боли. В каждом случае мне угрожали конфликтующие чувства, одно из которых исключило бы другое, если бы я осмелилась его почувствовать. Например: я в гостях, мне весело, и вдруг происходит какая-то неприятность, но разочарование в данный момент невыносимо, поскольку испортило бы мне настроение. Или: мне очень нравится какой-то человек, я раскрываю ему свою душу, но он совершает поступок, который способен вызвать во мне ненависть, если я уделю этому свое внимание. Поэтому я душу в себе гнев, чтобы не испортить своих светлых чувств к нему и т. д.
Одним из результатов моей привычки ведения этих записей стала новая способность замечать головную боль сразу же, вместо того чтобы игнорировать ее в тщетной надежде, что приступ пройдет сам по себе. При этом вы получаете большую выгоду, так как можете, не откладывая, спросить себя: «Что я боюсь почувствовать?» В этом случае, рискнув пережить «опасную» эмоцию, вы избегаете обострения.
Но если ваш характер похож на мой, то вам, возможно, придется свыкнуться с фактом: вы человек, иногда сам делающий выбор (бессознательный) в пользу головной боли вместо мучительной эмоции. В этом знании отчасти и состоит ваше самопринятие. И если вы все же решили избежать эмоции или мысли и испытываете взамен этого физическую боль, нельзя ее игнорировать. Вместо этого поработайте над самопринятием телесных сообщений: позвольте себе почувствовать головную боль. (Подробное описание этого подхода можно найти в книге Перлза «Гештальт-терапия».) Головная боль не берется из ниоткуда, не возникает как гром среди ясного неба. Вы, и никто другой, причиняете боль своей голове, вы напрягаете мышцы, чтобы избежать какой-то эмоции. Сосредоточьтесь на происходящем. Внимательно наблюдая за болью в самом ее зачатке, вы сможете ответить на вопрос: «Что я боюсь почувствовать? Что я скрываю за этой головной болью?» Этот способ позволяет мне избавиться от многих приступов до того, как они становятся невыносимыми.
Я также заметила вот что: даже если я не могу ответить на свой вопрос и не в состоянии почувствовать «опасную» или запрещенную эмоцию, то головная боль нередко проходит просто за счет того, что я позволяю себе почувствовать физическую боль, сосредоточиться на ней.
Помните, что обнажая скрытое чувство при помощи самотерапии, вы переживете, возможно, несколько мучительных минут, но они быстро пройдут, тогда как фальшивое чувство-прикрытие будет жить и жить. Аналогичным образом, замечено, что если пренебречь головной болью, то приступ затягивается, если же вы сосредотачиваетесь на ней с самого начала, если готовы оплатить ценой физической боли непрожитую эмоцию, головная боль быстро проходит.
Неотъемлемой частью самопринятия является мужество страдания.
Скрытая вера в магию
Первобытный человек верил в магию подобно тому, как это делает маленький ребенок в нашем цивилизованном мире. Ваш внутренний ребенок по-прежнему носит эту архаичную веру в себе, и вам время от времени необходимо выводить эти детские идеи на чистую воду. Подобно любому скрытому чувству вера в магию может обманом довести вас до провального поведения. Если же осознавать это, разум взрослого не даст вам попасть в глупую ситуацию.
Человек, который смотрит на каждую новую неудачу с неким фатализмом, как бы утверждая: «Ну что ж, со мной вечно так бывает, я обречен на провал», обобщает свой жизненный паттерн вместо того, чтобы попытаться исследовать данный конкретный случай. Его слова подразумевают следующее: «Некое могущественное существо наложило на меня магическое проклятье. Я обречен на неудачу». Подобная вера в магию — не что иное, как способ избегания ответственности за собственные действия. Он не хочет признавать причину и следствие, отказывается отследить источник конкретной неудачи. Вместо того чтобы задать себе вопрос: «Что здесь пошло не так? Где я мог допустить оплошность? Может, я что-то скрывал от самого себя?», он предпочитает отмахнуться от ситуации в целом. Он не решается прочувствовать до конца все разочарование и боль этого конкретного опыта, а отворачивается от открытого чувства и находит
