условиях якобы может быть «разумным» и «выгодным» для России, хотя на самом деле таких условий не существует и процесс, о котором идет речь, носит однозначно негативный для нашей страны характер. В- четвертых, тех русских людей, которые пытаются этому как-то противостоять, призывают действовать «с позиций закона» в условиях, когда законодательная база, регулирующая въезд, пребывание и коммерческую деятельность иностранцев в России, еще крайне слаба, а имеющиеся законы в нынешней ситуации не работают.
Несмотря на подобное массированное «промывание мозгов», острота ситуации многими русскими людьми, знакомыми с проблемой, осознается. Пытаются что-то сделать местные власти, госбезопасность, милиция. Например, судя по некоторым сообщениям, все более жесткую позицию занимают в этом вопросе власти Приморья. Телеканал НТВ осенью 1994 года с плохо скрытым недовольством отозвался о том, что по указанию главы Приморского края Е. Наздратенко оттуда было выслано 300 тысяч китайцев. Но большая часть усилий уходит в песок. Почему? Является ли такое положение дел следствием некомпетентности, недооценки ряда весьма существенных аспектов китайской проблемы, халатности, корыстолюбия тех, кто обязан блюсти государственные интересы? Или виной всему китайская изворотливость? Есть всего понемножку. Но не только. Вспомним, как после гражданской войны и в ходе репрессий первой половины тридцатых годов из крупнейших городов России изгонялись целые социальные группы, представлявшие собой цвет русской нации, а на их место приходили карьеристы, казнокрады и спекулянты из числа «интернационалистов» еврейского и кавказского происхождения. А преступное постановление ЦК КПСС, открывшее в 70-е годы путь к расселению выходцев с Кавказа и Средней Азии в селах русского Нечерноземья в сердце России?
А теперь обратимся к Западной Европе: за последние 30–40 лет во Франции, Великобритании, Германии возникли и быстро растут общины арабов, пакистанцев, турок, курдов… Результат — межрасовые и межнациональные конфликты в этих некогда полностью благополучных в данном отношении странах, распространение в них обычаев и нравов, чуждых национальным традициям коренного населения. Все это не нравится немцам, англичанам и французам, нелегко приходится и иммигрантам, среди которых нередки случаи настоящих человеческих трагедий. Но в такой ситуации прекрасно зато чувствует себя «международный еврей» (выражение Г. Форда). А контролируемая им пресса заботится о «правах человека», борется против «дискриминации национальных меньшинств» и поливает грязью политиков, пытающихся что-то сделать для того, чтобы разрядить эту заложенную под европейскую культуру мину замедленного действия.
Вернемся снова в Россию и напомним о таком прошедшем мимо внимания широкой общественности факте. После расстрела Дома Советов в октябре 1993 года московской милицией в рамках осуществления мероприятий по поддержанию в городе режима чрезвычайного положения были приняты некоторые меры по ужесточению правил проживания в столице России, что ударило по интересам наводнивших Москву инородцев. Немедленно нашлись «гуманисты», которые, скороговоркой осудив уничтожение в центре древнего русского города нескольких тысяч русских людей, виновных только в том, что они защищали Конституцию, подняли галдеж по поводу «дискриминации национальных меньшинств». В частности, небезызвестное общество «Мемориал» опубликовало открытое письмо генпрокурору А. Казаннику, в котором осуждалась «высылка приезжих из Москвы», якобы противоречащая «как законам РФ, так и международным актам о правах человека, ставящим свободу передвижения и выбора места проживания на одно из первых мест».[390] Можно не сомневаться, что права инонациональных, в том числе китайских, уголовных элементов и спекулянтов будут «Мемориалом» и подобными антирусскими организациями надежно защищены.
В частности, верность этого нашего прогноза подтверждена и событиями вокруг Чечни в конце 1994 — начале 1995 годов. Яркий пример в этом отношении явила собой деятельность «наследника А.Д.Сахарова» и «выдающегося защитника прав человека» (нерусского человека — P.P.) С. Ковалева. Когда из танковых орудий палили в центре Москвы по русским людям, их права этого врага России не волновали. Когда же русская армия начала боевые действия против вооруженных до зубов формирований, в которых на антирусской, антиправославной основе объединились чеченские боевики, наследники недобитых бендеровцев и прибалтийских фашистов, наемники из арабских стран и т. д. и т. п. — тут уж Ковалев со своими единомышленниками из числа сионистских и сионизированных политиков, принадлежащих к различающимся во многом, но более близким друг другу, чем это принято считать, политическим группировкам от «Выброса» до КПРФ — тут уж о правах человека он вспомнил. А вспомнив, эти гаденыши подняли гвалт, открыв в тылу действующей русской армии второй фронт в русскоязычных средствах массовой информации.
Заметим, что события вокруг Чечни, как и китайская проблема, относятся к тем сравнительно немногочисленным пунктам, по которым позиции упомянутых выше организаций оказались близкими к «консенсусу». Это не может не наводить на размышления и при анализе российской политики на Дальнем Востоке.
Нет ли взаимосвязи между всеми этими фактами? Не чувствуется ли здесь один и тот же почерк? Для непредубежденного человека не составит большого труда ответить на этот вопрос.
Таким образом, если не будут приняты и проведены в жизнь в полном объеме кардинальные меры, то недалек тот день, когда и китайцы в России начнут открыто отстаивать свои права китайского человека, то есть право селиться там, куда их никто не звал, устанавливать здесь свои порядки, перетаскивать к себе многочисленных родственников и земляков из Китая, вести коммерческие операции методами, несовместимыми с культурными традициями русского народа и его представлениями о нравственности, материально или личным участием поддерживать китайскую мафию, плодить в России взяточников, наконец, заниматься шпионажем в пользу своей исторической родины. И если уж правительство Турции выступает с официальными протестами по поводу жестких действий германской полиции против сопровождавшихся насилием демонстраций турецких иммигрантов, то можно не сомневаться, что когда подобная ситуация возникнет в России с китайцами, за правительством Китая дело не станет.
Что касается нынешней позиции правительства КНР по вопросу о нелегальной китайской миграции за рубеж, то она, как нам представляется, носит двойственный, если не двуличный характер. Официально КНР против. Организация нелегального выезда граждан из страны является в КНР уголовным преступлением. Делаются заявления и обращения в адрес иностранных государств, в которых ставится вопрос о совместных действиях по борьбе с нелегальными китайскими иммигрантами, которые, кстати, являются источником серьезных доходов для китайской и международной мафии. Также распространяется версия о том, что китайские власти препятствуют выезду граждан своей страны за рубеж, так как стремятся оградить их от чуждых идеологических и политических влияний.
Все это правда. Но это не вся правда. У этой медали есть и оборотная сторона, которая заключается в том, что процесс выезда китайских граждан из страны жестко интегрирован в систему внешнеполитических мероприятий китайского руководства. При этом преследуются как экономические цели: смягчение давления избыточного населения (ведь только в китайской деревне «излишки» рабочей силы выражаются цифрой 260 млн. человек),[391] получение иностранной валюты и т. д., так и политические: усиление китайского влияния в странах, где живут китайцы, а в конечном счете — полное подчинение этих стран китайским политическим, военным, экономическим интересам, и при благоприятных условиях — их присоединение к Китаю либо отторжение в пользу Китая части территории той или иной страны, на которой китайское население составляет большинство.
В этом отношении представляет интерес высказывание премьер-министра Малайзии, который с восточной изысканностью охарактеризовал некоторые аспекты военно-политических взглядов китайского руководства: «Китай никогда не предпринимал военных авантюр за пределами того, что китайцы считают территорией своей страны».[392]
Что касается демонстрируемого китайскими властями стремления ограничить нелегальную эмиграцию, то значения такой демонстрации не следует переоценивать. Истинное отношение руководителей Китая к этой проблеме высказал еще в 1964 году Мао Цзэдун: «В Китае так много народа, что можно позволить и убежать нескольким десяткам тысяч человек… Не беда, если из Китая уйдет несколько миллионов человек — разве что, убежав, ругнут нас разок».[393]
Именно в этом контексте следует оценивать и приводимые выше данные о поддержке переселения китайских иммигрантов в Россию правительством Китая. И по меньшей мере удивление могут вызвать
