постели физическое и эфирное тело, и вне физического и эфирного тела его астральное тело и Я. Для наших сегодняшних целей будет хорошо, если мы несколько подробнее рассмотрим эти два состояния сознания, сменяющиеся для каждого человека в течение двадцати четырех часов. Мы имеем в человеке прежде всего физическое тело, потом эфирное или жизненное тело, потом то, что мы называем в более грубом смысле слова душевным телом, которое принадлежит к астральному телу, но связано с эфирным телом. Это есть тот член человека, который имеют также и животные в физической жизни, здесь на физическом плане. Далее — вы можете прочесть это в моей «Теософии» — то, что объединяют обычно под названием Я, но что является, собственно, трехчленным существом: душа ощущения, душа рассудочная или душа характера и душа сознательная, и мы знаем, что душа сознательная, в свою очередь, связана с тем, что мы называем Самодух или Манас. Если мы представим себе это многосоставное строение человека, то можем сказать:
То, что мы называем душой ощущения и что вообще принадлежит, без сомнения, к астральному телу и имеем астральную природу, — это, вообще говоря, выделяется, когда вечером человек засыпает; но часть душевного тела все же остается в постели, связанная с эфирным телом. В основном, душа ощущения, душа рассудочная и душа сознательная выделяются у спящего человека. У бодрствующего человека все это связано, и все это действует в нем одно на другое. Следовательно, то, что происходит в физическом теле, действует на все внутреннее: на душу ощущающую, душу рассудочную и также на душу сознательную. Все, что в обычной, в сущности, довольно беспорядочной и хаотической жизни действует на человека, те неупорядоченные впечатления, которые он воспринимает с утра до вечера — подумайте только о том, какие впечатления вы воспринимаете, когда идете в шуме и грохоте большого города, — все эти впечатления продолжают свои воздействия в тех членах, которые при бодрствующем сознании связаны с физическим и эфирным телами. Ночью внутреннее существо человека — душа ощущающая, душа рассудочная, душа сознательная — находится в астральном мире, черпает в нем себе силы, гармонии, которые были потеряны им в дневной бодрственной жизни из-за хаотических впечатлений дня. Тогда то, что в более широком смысле называют Я-душой человека, пребывает в более упорядоченном, более духовном мире, чем во время дневного бодрствования. Утром это душевно-внутреннее существо человека выделяется из этой духовности и погружается в тройственную оболочку физического тела, эфирного тела и ту часть астрального тела, которая, собственно, связана с эфирным телом и остается связанной с ним также и ночью.
Да, если бы человек никогда не спал, то есть никогда не черпал бы себе укрепляющих сил из духовного мира, то в конце концов все, что живет в его физическом теле и вносит силы в его физическое тело, было бы совершенно подточено. Но благодаря тому, что каждое утро в силы физического тела погружается укрепленная внутренняя душевность, восстанавливается снова порядок и происходит, можно сказать, возрождение сил в этом физическом теле. Таким образом, человеческая душевность приносит из духовного мира для каждого из членов человеческого существа то, что продолжает действовать, когда душевное существо, выходившее ночью вовне, является связанным с внешним орудием физического тела.
И то, что происходит во взаимодействии между внутренней душевностью и чисто внешним физическим орудием, может пронизать, если человек восприимчив к гармониям в духовном мире, ночью физическое тело в его силах — но не в его веществах — теми силами, которые можно было бы назвать «силами пространства». В силу того, что в нашей современной культуре человек так далеко отошел от духовного мира, именно эти пространственные силы мало в нем проявляются. Там, где внутреннее душевное сталкиваются с самым плотным членом человеческого существа, силы должны быть действительно достаточно крепкими, чтобы они могли проявиться в грубом физическом теле. В эпохи более тонко воспринимавших культур души несли в своей внутренней душевности душевные импульсы и легче пронизывали ими физическое тело; и тогда люди чувствовали, что через физическое пространство во все стороны направляются силы, что физическое пространство отнюдь не есть безразличная пустая пространственность, но что оно во всех направлениях пронизано силами. Существует чувство этого распределения сил в пространстве; оно порождается описанными выше соотношениями. Вы можете представить это себе в следующем примере.
Возьмите одного из художников великой эпохи искусства, когда люди еще имели ясное чувство этих сил, действующих в пространстве. У такого художника вы могли бы увидеть, как он рисует в пространстве группу, состоящую из трех ангелов. Вы стоите перед картиной, и у вас является непосредственное ощущение: эти три ангела не могут упасть, совершенно естественно, что они парят, так как они взаимно поддерживаются силами, действующими в пространстве. Люди, которые благодаря указанному взаимодействию между внутренней душевностью и физическим телом усвоили себе эту внутреннюю динамику, эти люди чувствуют: так это должно быть, три ангела держатся в пространстве. Вы найдете это именно у многих более старых художников, у новейших гораздо меньше. Можно очень высоко ценить
Все эти разнонаправленные силы, которые человек ясно ощущает в пространстве, суть реальности, действительности — и из этого чувства пространства рождается все архитектурное искусство. Истинное подлинное искусство архитектуры проистекает не из чего другого, как из того, что в направлении линий, уже имеющихся в пространстве, закладываются камни или кирпичи, и таким образом делается видимым, благодаря внесению материи, то построение, которое идеально, духовно уже распределялось в пространстве. В наиболее чистом виде это чувство пространства имел греческий зодчий, который в своем храме во всех его формах выражал то, что живет в пространстве, что можно почувствовать в пространстве. Тот простой факт, что колонна поддерживает горизонтально или наклонно расположенные линии тел, есть воспроизведение содержащихся в пространстве духовных сил. И весь греческий храм есть не что иное, как заполнение материей того, что живет внутри пространства. Поэтому греческий храм есть чистейшая архитектоническая мысль, кристаллизованное пространство. И как бы странно это ни показалось современному человеку, греческий храм, являясь сложенной из мыслей физической телесностью, дает возможность тем существам, которых греки почитали как своих богов, воистину коснуться своим эфирным телом линий посвященных им зданий и обитать в них. Больше чем простой фразой являются слова, что греческий храм есть место, где обитает бог. Для того, кто действительно чувствует эти вещи, особенность греческого храма состоит в том, что мы можем представить себе: далеко кругом и в нем самом нет ни одного человека. Греческий храм не нуждается в человеке, который взирал бы на него или находился бы в нем. Представьте себе греческий храм, который стоит одиноко и вокруг во все стороны нет ни души. Тогда он больше всего суть то, чем он должен быть. Тогда он — место обитания бога, который может в нем жить в этих формах. Только так поймем мы греческое зодчество, чистейшее архитектурное искусство в мире.
Египетская архитектура, выраженная, например, в пирамиде, есть нечто совсем другое. Сейчас мы можем только коснуться этих вещей. Здесь пространственные отношения, пространственные линии располагаются так, что в своих формах они показывают пути души, воспаряющей в духовные миры. Исходя из путей, по которым душа направляется из физического мира вверх в мир духовный, даны нам те формы, которые выражаются в египетской пирамиде. Так в основе каждого рода архитектурного стиля мы имеем мысль, которую можно понять только исходя из духовности.
В романской архитектуре, которая имеет округлую арку и создает свои храмы таким образом, что в них имеется центральная часть и боковые приделы, а также поперечная часть и апсида, и, таким образом, все в целом имеет форму креста, увенчанную куполом — во всем этом мы имеем идею пространства, выросшую из идеи места погребения. Романское здание мы не можем мыслить подобно греческому храму. Греческий храм есть место обитания бога. Романский храм нельзя мыслить иначе, как только так, что он представляет собой место погребения. К нему необходимо принадлежит крипта, склеп; в нем не просто собираются люди, стоящие непосредственно в жизни, но его нужно мыслить так, что это есть место, объединяющее в себе все чувства, которые связаны с хранением и обереганием умерших.
В готическом здании вы имеете опять-таки нечто другое. Насколько правильно, что греческий храм мы можем представлять себе в совершенно безлюдной местности — и он будет все же наполнен, ибо он есть место, где обитает бог, — настолько же готический собор с его стрельчатыми арками немыслим без заполняющей его толпы верующих. Он не есть нечто завершенное. Когда он стоит один, то он не закончен. К нему принадлежат находящиеся в нем люди с их сложенными руками, сложенными наподобие стрельчатых арок. Он есть нечто целое только тогда, когда его пространство заполнено чувствами
