заморский — последнее дело! Афера.
Расплевались тут все, кто слова такие услышал, но возразить Седобороду никто не решился.
Стали после этого на Лада угрюмо смотреть. Но потом поняли — на что злимся? На невосприимчивость Лада к чарам? Так ведь это горе, что же обиду на горе точить? Не по-людски это. Вот и ходил с тех пор Лад по базарам и ярмаркам посадским в чине чурака, на которого грех обижаться. Торговлю с ним вести стали серьезно. Даже Наковальня Мечплугович один раз прислушался к словам Лада и не купил сталь амасскую из Хундустана. Лад посмотрел на купца заезжего, повертел в руках слиток и бросил его обратно в обоз купеческий.
— Это не амасская сталь. Железо заморское, правда. Но не из Хундустана. Просто рунами покрыто тайными, вот и выглядит, как амасская сталь.
Купец покраснел, а Наковальня отер пот со лба. Кабы не Лад, купил бы он два обоза железа фальшивого. После, конечно, обман открыл. Да только где потом искать купца заезжего, уехал бы из Посада обманщик...
Вот так, по мелочам, постигал Лад дело торговое, и не терпелось ему показать всем, а особо Комер-сану и Ярому Живодер-Вырвиглазу, что может он осилить дело и посерьезнее. Яром-то смеялся над ним, говорил, вот, мол, ушел дружинник славный в торгаши и сразу звание получил — чурак торговый! Хороша карьера...
Не в силу Ладу стало терпеть такое. Жаловался он Седобороду на тупость Ярома, на строгость Комер- сана и на отсутствие дела знатного. Седобород посмеивался и говорил:
— Не спеши, придет и твой черед...
— Скоро ли? — вздыхал Лад и пил брагу терпкую, заглушая обиду глухую.
— Кто знает. Может, и скоро...
Глава 3
Быстро или медленно, но вести добрые и злые достигают всех краев земных. Люди радуются, печалятся, грустят и задумываются...
Новости разносились когда как — где вестовой прискачет, где ворон говорящий прилетит, а некоторые могли в плошку воды глядеть и там всё видеть. И мнилось Ладу, что Седобород тоже в воду глядел, когда говорил про его черед.
Не прошло и трех месяцев с того разговора, как пожаловали в Посад люди Песков. Странные они были. Лица у всех куском материи укрыты, лошади вороные одна к одной, сбруи серебрённые, и торговли они не вели. Где-то побаивались их, говорили, что разбойники — всё нужное мечом берут себе. Где-то уважали — жить среди песков, где бури песчаные свирепствуют, а деревья растут только в оазисах тайных, не у многих найдутся силы. А где-то и ждали с нетерпением, понимая, что только события важные заставляют их отправлять гонцов в леса им ненавистные.
Совет старейшин встретил их с должным уважением. Старый Зуб помянул даже какой-то закон о гостеприимстве, чем удивил всех несказанно — надо же, вспомнил!
Вечером был созван совет Посада.
— Ваш Посад последний, отдохнем у вас с недельку и обратно тронемся, — начал говорить главный среди людей Песков. — Дальше не добраться нам, леса дремучие не пройти. Поэтому слушайте и запоминайте, а то что запомните — отправьте с гонцами своими дальше, в леса свои. Перемены в мире торговом грядут. В чем суть — никто не знает. Но боятся все! Слухов много, а где правда — не разобрать. Ясно одно: жить, как прежде жили, теперь трудно станет. А после и совсем невозможно будет. Монополии разные развелись, сладу с ними нет. Да только не это беда. Грядут изменения всего уклада дедовского. Собирайте людей да отправляйте в экспедицию...
— Война, что ли? — заволновался Яром Живодер-Вырвиглаз. — Так это нам не проблема! Мои молодцы силушку свою давно на волю не пускали...
— Заткнись, Бородавка! — приструнил начальника дружины Седобород. — Уважаемые, экспедицию мы соберем, только куда же мы ее отправим? Где истоки беды такой искать?
— Не знаю. Но откуда начать, поведаю. Отправьте людей к Деве Песков, она подскажет, где поиски вести.
При этом известии заплевались посадские, да за амулеты схватились.
— Дева Песков — эвон куда хватил!!! Кто ж к ней по доброй воле пойдет?!
Про Деву Песков посадские только слыхом слыхивали, а толком ничего про нее не ведали. Но и этого было достаточно, чтобы страх овладел ими. Сказывали одни, что она мать самого Чер-Туя! Другие говорили, что не мать, а любовница она окаянного. Кто-то же кричал, что законная жена она поганцу, если у нечисти законы какие вообще есть!
Говорили и так и сяк, и выходило одно: Дева Песков — нечисть перворазрядная!
Три дня шумел совет, если можно так сказать про вялые споры старцев.
Люди Песков, еле выдержав два дня, вскочили на коней и, помянув нечистую, умчались, куда глаза глядят.
— Чтоб ваших старейшин шайтан поел! — крикнул с досадой главный из них подвернувшемуся на пути Ладу. — Проспят всё на свете, пни старые, как есть проспят!
После этого в Посаде поднялась тревога небывалая. Знатные купцы собрались в шатре Комер-сана и устроили свой совет. Дружина Ярома была приведена в полную боевую готовность. Дружинники ходили по Посаду одетые в кольчуги и бряцали оружием, нагоняя страх на старух и детей. Мужики посадские собирались в кабаках, пили не в пример больше обычного и надрывали глотки в спорах — кому же идти к Деве Песков?!
Торговля хирела на глазах. За один день купцы потеряли больше, чем за неделю зарабатывали! Ночью костры жгли без всякой осторожности, в результате чего сгорело несколько бань и ларьков торговых.
Люди Мафии наглухо закрыли свое ЗАО и выставили охрану...
Посад гудел, как переполненный улей. Даже всегда спокойный Наковальня Мечплугович, и тот был в задумчивости тревожной и лоб чесал, глядя на происходящее...
Лад не принимал участия в общей панике, хотя и его иногда посещало чувство страха. Он забился в дом Седоборода и пережидал шумиху в обществе бочонка темного пива. Не забыл услуги доброй Сэр Тумак, раз в месяц посылал гостинец.
Там и нашел его злой Седобород.
— Этот совет сведет меня в могилу! А ты чего здесь? Со страху спрятался и думаешь, без тебя всё обойдется?! Собирайся!
— Куда?
— На совет.
— Зачем? Не пойду я туда! Они дрыхнут там, а мне что же, на спящих стариков глазеть? Не пойду!
Седобород сердито посмотрел на него.
— Эх ты, дубина осиновая! Твой черед пришел. Помнишь, спрашивал меня? Так вот, либо сейчас, либо никогда! Собирайся, Ладушка, собирайся, дело не ждет. Еще день-другой, и запылает Посад, как в стародавние времена. Народ спьяну и не разберет что к чему, да спалит Посад со страху, от него все спятили. Надо это прекращать.
— Делать нечего — собрался Лад и пошел за Седобородом.
Посад за три дня изменился, торговые ряды где порушены, а где и в углях лежат. Скотина беспризорная гуляет где хочет, собаки совсем распустились — брешут на всех без разбора, пьяные тут и там орут, а о чем — никто не понимает.
На совете собрались все — купцы знатные, выборные от дружины, простые люди и Наковальня со своей ватагой кузнечной. Приказчики составили список порченого товара и теперь подавали жалобы купцов старейшине. Но Зуб их осадил сразу:
— Порушенное восстановим. Ущерб возместим. Не сейчас, позже... Сначала надо о главном решить. Вот и слушайте, что совет постановил. Посад снарядит обоз. — По огромному терему, где собрался совет, прокатился вздох. — Товары купцы дадут. И не возражать! Стоимость будет возмещена Посадом по местной цене...
Тут поднялся Комер-сан.
— Об этом не беспокойся, Зуб. Я товар в обоз бесплатно дам. Ведь для общей пользы обоз пойдет, так
