Мы молчали. Алиса мяла в пальцах незажженную сигарету и едва слышно цокала языком, словно пыталась припомнить какой-то ритм. Я тупо собирала в мелкие складки край покрывала. В комнате не пахло ничем, кроме терпкой туалетной воды моей соседки, но мне почему-то упорно мерещился сладковатый душок разлагающегося мертвого тела.
Первой заговорила Алиса.
- Страшно.., - просто и тихо сказала она. - А тебе страшно, Жень?
- Не то чтобы страшно, просто на душе гадко как-то...
- Вот-вот! - она, наконец, отложила истерзанную сигарету в сторону. Кажется, будто шальная пуля рядом с башкой пролетела: хоть и не задела, а все равно все поджилки трясутся...
Я была не в самом поэтическом настроении, поэтому образность Алисиного высказывания оценила, но ответить в том же духе не смогла. Слишком уж приземленно реальными были и синюшные ноги Галины Александровны с расширенными варикозными венами, и её задравшаяся ночная сорочка, и распечатанная пачка 'Юбилейного' печенья, из которой она, вероятно, успела съесть перед сном всего лишь две-три печенюшки...
Впрочем, Алиса тоже достаточно быстро вернулась к 'прозе жизни'.
- Про бутылку не скажем? - в голосе её слышалось что-то заискивающее и заговорщическое одновременно. - Да ведь?.. Пусть пока постоит в шкафу, а потом выкинем!
Я догадывалась, что она заговорит об этом рано или поздно, но все равно как-то напряглась и почувствовала гаденькую, холодную пустоту в животе.
- Ну, можно, наверное, и не говорить.., - мне хотелось, чтобы фраза прозвучала раздумчиво и невозмутимо, однако, вместо этого из горла вырвалось какое-то жалкое блеяние. - Все равно ведь и ежу понятно, что это - простое совпадение!.. Это же надо быть совсем конченным психом, чтобы сначала демонстративно распить вино с двумя свидетелями, а потом подложить к трупу такую же гроздь, как на этикетке...
Ах, как позорно и явно маячил в конце последнего предложения знак вопроса!
Алиса обиженно усмехнулась:
- Если хочешь, кстати, можешь и сказать! Я тебя молчать не заставляю. Просто прошу... Как будто я не знаю, о чем ты сейчас думаешь! 'А вдруг я ничего милиции не расскажу, а, на самом деле, это она и есть убийца? Или сообщница!'
- Ничего я такого не думаю!
- Думаешь-думаешь! - указательным пальцем она катнула сигаретку по столу. - Сидишь и трясешься вся, вместо того, чтобы логически мозгами раскинуть... Ну, что тебе кажется подозрительным, а? То, что я к Рождеству вино притащила, или то, что на этикетке виноград нарисован?.. Просто вино, как это ни странно, делают из винограда! Делали бы из морковки - морковку на бутылке бы нарисовали...
'И на грудь Галине Александровне тогда тоже положили бы морковку!' промелькнула у меня в голове истерическая мыслишка. Естественно, вслух я её произносить не стала и вместо этого с фальшивым возмущением фыркнула:
- Да ничего мне не кажется подозрительным! Что ты ко мне пристала?!
- Если бы ты только знала, как я сама жалею, что притащила это дурацкое вино! - Алиса вздохнула. - Ну, кто же мог предполагать, что такое случится?!. В принципе, даже если и узнают про бутылку, ничего страшного, наверное, не будет. Разберутся, конечно. Обидно только, что проформы ради по всяким допросам затаскают, слухи поползут...
- Да, слухи это, конечно, неприятно... Особенно, в маленьком городке.
- 'Неприятно'?!! Ничего себе, 'неприятно'!.. Да меня с работы вышвырнут и все! Вот и пойду потом полы в каком-нибудь детском садике мыть.
- Ну, это ты, по-моему, слишком краски сгущаешь!
- Если бы! - она снова горько усмехнулась. - Уволят и 'до свидания' не скажут!
- А что, у вас в Михайловске такая конкуренция среди продавцов? Или в коммерческих киосках, как в английских клубах - репутация заведения превыше всего?
- Да при чем тут репутация?.. Просто хозяин, естественно, не захочет, чтобы вокруг 'точки' менты крутились. Какая ему радость такое внимание к своему бизнесу привлекать?
- Понятно.., - я глуповато покивала и торопливо отвернулась к окну, не зная, что ещё сказать.
Сухо чиркнула зажигалка. Запахло сигаретным дымком, в воздухе повисло сизое клубящееся облачко. Алиса таки решила нарушить строжайшее правило профилактория и закурить прямо в комнате. Я обернулась. Она сидела, слегка наклонившись вперед, поставив оба локтя на стол, и часто-часто смаргивала своими чуть раскосыми лисьими глазами.
Что я, в принципе, о ней знала? Да, собственно, почти ничего. Моя ровесница, но замужем вот уже, кажется, пять лет. Детей нет. Муж работает охранником в каком-то коммерческом банке. Вот и все!.. Да, чисто по-человечески Алиска мне нравилась. Да, я прекрасно понимала её нежелание связываться с милицией: сама когда-то вот так же дрожала: 'Что угодно, только не это! Не разберутся, обрадуются, что есть на кого убийство повесить, посадят лет на пятнадцать!' Да, я чувствовала, что розовая кисть винограда на этикетке и виноград на груди Галины Александровны - всего лишь страшное, нелепое совпадение...
- Жень! - она в очередной раз глубоко затянулась и помахала ладонью перед лицом, чтобы разогнать дым. - Ну, что ты так напрягаешься? Вот прямо сейчас на тебя кинусь и тоже подушкой задушу!.. 'Тоже' - не в смысле, что и тетку эту тоже я задушила, а в смысле, что 'тоже подушкой'... Тьфу ты, черт! Вот видишь - уже оправдываюсь!
- Да, я понимаю, понимаю...
- В конце концов, что я - похожа на маньяка что ли?
- А что у маньяков обязательно какая-то 'типическая' внешность? Вон, говорят, Чикатило очень даже мирной наружности был дядечка! - я всего лишь хотела пошутить для того, чтобы разрядить атмосферу, но шутка получилась, мягко говоря неудачная. Алиса ещё больше нахмурилась и нервно передернула худыми плечами. Пришлось срочно уводить разговор в другую плоскость. Кстати, может это ещё и не маньяк сделал? Может, виноград этот так - для того, чтобы сильнее запутать положили... Да, вообще, пусть милиция разбирается, да?
По моим соображениям, последняя фраза должна была поставить молчаливую точку в выяснении наших с Алисой отношений: 'я тебе верю, я понимаю, что ты тут ни при чем, давай не будем ничего говорить о бутылке... Ведь, на самом же деле, это простое совпадение?' Однако, моя соседка совершенно неожиданно оживилась. Совсем как вчера, когда рассказывала о фривольных Рождественских гаданиях наших прабабушек.
- В каком смысле, 'не маньяк'? Ты что, ничего не знаешь что ли?
- Чего не знаю?
- Раз так говоришь, значит, не знаешь! - с каким-то радостным торжеством заключила она, с удовольствием изучая мое удивленное лицо. Настроение её улучшалось на глазах. - Конечно! Твой друг тебе, наверное, ничего не рассказал?.. Ну, правильно! Побоялся, что описаешься от страха и с родителями знакомиться не поедешь!
- А что он должен был мне рассказать? - я машинально потянулась за сигаретой и без спроса вытащила её из Алисиной пачки. Запоздало смутилась. Впрочем, Алиса лишь махнула рукой: 'Да, ладно тебе! Кури!' и, перегнувшись через стол, поднесла ко мне зажигалку с дрожащим желтым язычком пламени.
- Так ты, правда что ли ничего не знаешь?
Я отрицательно мотнула головой. Она прищурилась, откинулась на спинку стула и с нарочитой невозмутимостью выдала:
- В нашем тихом Михайловске, Женечка, вот уже два месяца серийный убийца маньячит! Так что у нас тут не жизнь, а просто голливудский триллер какой-то.
- Серьезно?!
- Нет, шучу!.. Это, между прочим, уже пятая жертва. Про нас даже в 'Криминале' по НТВ рассказывали... Теперь понятно, почему ты так напрягалась! Хотя, если бы про маньяка знала, наверное, напрягалась бы ещё больше?
