структура Христианства. Но мы должны научиться, должно научиться все человечество отличать тень древней Римской Империи от Христианства. В строении этой христианской церкви живет то, что жило в Римской Империи от Ромула до Цезаря Августа. Заблуждение возникает только по той причине, что в этом теле было рождено Христианство.
В этом отношении Соломонов храм также является отставшей тенью. Что было тайной Соломонова храма, за небольшим исключением, почти без остатка перешло во все масонские и другие тайные общества нашего времени. Оно продолжает жить через эти тайные общества, является тенью древнего иудаизма, тенью эзотерического служения Иегове, даже в тех случаях, когда в эти общества не принимают евреев. Тень греческого духа ныне является, несмотря на все прекрасное, связанное с древней Грецией, несмотря на эстетическое и т. п. значительное содержание этой Греции, несмотря на всю действенность древнегреческого в наше время, — все это является современным мировоззрением образованного мира, который употребил все это на то, чтобы над человечеством разразилась эта ужасная катастрофа (война). Когда был жив эллинизм с его мировоззрением, то это было совсем другое. Все правомерно в свое время. Взятое в абсолютном смысле, оно продолжает жить как антиквариат, а затем становится тенью самого себя. Аристотелизм еще являет собой нечто от древнегреческого величия, но аристотелизм в новых одеждах есть материализм. Христианство было рождено в иудейской душе, греческом духе и римском теле, и все три оставили свои тени. Сквозь наше время как трубный глас Ангелов идет призыв увидеть все это в его истинной сущности, смотреть сквозь тени на свет.
Добрую волю должен искать человек, чтобы найти путь сквозь тени к свету. Ибо тени дают о себе знать очень сильно. Тени заявляют о себе через тех людей, которые сами очень мало страдают от тех великих мук, что выносит человечество в наши дни, и которых лишь в малой степени или даже совсем не затрагивает та безграничная боль, что пронизывает мир. Нужно перестать слушать тех, кто в силу занимаемого положения хотят отстаивать лишь старые тени, но нужно прислушаться лишь к своему собственному, которое может говорить достаточно отчетливо, если только человек не заглушает его всем тем, что раздается как внешние теневые убеждения.
Подлинно человеческий облик стоит искаженным перед людьми, облик, несущий на себе одеяния, сотканные из теней, соединяющий в себе мысли, ощущения, чувства и волевые импульсы всего того, что человечество приобрело на наклонной плоскости и продолжает приобретать.
Но кто в состоянии направить свой взгляд на этот облик, чье одеяние соткано из теней, тот подготовит себя к тому, чтобы правильным образом посмотреть на то дерево, что хочет светить во тьме как истинно Рождественское дерево, под которым лежит освещенный Рождественским светом младенец Христос Иисус.
До Мистерии Голгофы посвященные встречали Христа, восходя в духовные миры, а на Земле они возвещали о Его грядущем приходе. Поэтому земная наука до Мистерии Голгофы, естественно, не содержала для людей в себе Христа. После Мистерии Голгофы Христос воткан во всю историю всех народов, пронизанных Христианством. Современные религиозные исповедания испытывают панический страх перед оккультизмом. Ибо истинного оккультизма они, конечно, не понимают, и о том, как Христос снова может быть найден через истинную Духовную науку они, конечно, не знают. С поверхностным же оккультизмом они знакомы. И этот оккультизм говорит людям со своей точки зрения: Христос определяет собой нечто лишь на Земле, а если вы не поднимаетесь в возвышенные духовные миры, то вы должны будете отказаться от Христа, ибо вверху Христа нет. Духовенство боится, что люди через оккультизм, который они знают лишь в мелкой, поверхностной форме, смогут проникнуть к этой тайне. Но только поверхностный оккультизм может угрожать Христианству, познание же истинных (оккультных; Фактов лишь еще глубже обосновывает Христианство. Но в силу указанной причины церковь восстает против оккультизма, и в основе этого лежат реальные факты.
ХРИСТИАНСТВО КАК ИСПОЛНЕНИЕ ВСЕХ РЕЛИГИЙ
Против болезней и страданий, о которых учил Будда, через Христа дано делящее средство.
ПЕРВОЕ: Рождение есть страдание?
— Нет, ибо Христос через рождение вступил на нашу Землю; с тех пор для меня, христианина, рождение больше не является страданием.
ВТОРОЕ: Болезнь есть страдание?
— Но явилось великое средство исцеления, сила души, которая воспламеняется через Импульс Христа. Когда человек соединяется с Импульсом Христа, его жизнь одухотворяется.
ТРЕТЬЕ: Старость есть страдание?
— Но когда человеческое тело дряхлеет, сам человек становится сильнее и могущественнее.
ЧЕТВЕРТОЕ: Смерть есть страдание?
— Но через Христа труп стал символом того, что смерть, физическое побеждено жизнью, духом, что смерть окончательно преодолена жизнью.
ПЯТОЕ: Быть разлученным с тем, кого любишь, есть страдание?
— Но человек, постигающий Христа, никогда не разлучится с тьм, кого он любит, ибо Христос пронизал светом мир между смертью и новым рождением так, что человек остается связанным с тем, кого он любит.
ШЕСТОЕ: Не обладать тем, чего желаешь, есть страдание?
— Кто живет со Христом, тот больше не желает того, что ему не следует иметь, что ему не дано.
СЕДЬМОЕ: Быть связанным с тем, чего не любишь, есть страдание?
— Но человек, познавший Христа, развивает в себе эту огромную, всеобъемлющую любовь, которая объемлет каждое существо, каждую вещь и любит их согласно их значению, ценности.
ВОСЬМОЕ: Быть отделенным от того, кого любишь, больше не является страданием, ибо во Христе уже нет никакого разделения.
2. Выражая символически, мы можем сказать: если мы почувствуем религию Ягве в символе Луны, противоположном символу Солнца, то мы можем ожидать, что подобное ей воззрение появится — пересекая Импульс Христа — как своего рода возобновленная лунная религия. И это действительно происходит. И кто понимает эти вещи, тот не будет над ними смеяться, потому что в них нет ничего смешного и они действительно связаны с символикой этой религии и мировоззрения, не будет смеяться что религия Ягве появляется вновь в религии полумесяца, которая вносит дохристианские импульсы в позднейшие Христианские времена. Здесь происходит, по затянувшейся линии, повторение более раннего периода, в более позднее время, в последней трети грек о латинской культуры, которую оккультно мы считаем длящейся до ХI-ХIII вв. включительно.
Другими словами: спустя 6 веков (после явления Христа) в религии, перенесенной арабами из Африки до Испании, мы имеем позднейшую мощно вы-ступающую религию, которая оказывает сильнейшее влияние на все факторы развития, и, оставляя Импульс Христа совсем в стороне, являет собой как бы возобновление в иной форме лунной религии Ягве. Мы не можем перечислить все особенности этого повторения. Но важно, если мы запишем в своей душе хотя бы то, что в мировоззрении Магомета был оставлен в стороне импульс Христа, что в религии Магомета оживает некоторым образом то, что можно было видеть в едином Боге моздаизма. Но здесь этот единый Бог перенесен в другую среду, в то, что почерпнуто из источников египто-халдейского мировоззрения, которое принесло подобное учение о связи событий звездного неба с мировыми событиями.
И мы действительно видим, что все понятий и идеи, которые мы находим у египтян, халдеев, вавилонян и ассирийцев, повторяются в религии Магомета, но, будучи пронизанными и озаренными светом того, что мы можем назвать единым Богом Ягве или Иеговой. Если говорить научно, то арабизм есть удивительное сочетание, синтез учений египто-халдейских жрецов, учении халдеев с учением древнееврейской религии Ягве. Но в таких случаях, наряду с соединением, происходит всегда отсеивание, отбрасывание. И в арабизме было отброшено все, что относится к ясновидческому наблюдению. Осталось только комбинирование, только рассудочное исследование; так что понятие египетского врачебного искусства, халдейской астрономии, исходившие у египтян и у халдеев из древнего ясновидения, выступают
