вспомнить о том, что мы пережили с умершим при жизни. Но если мы не в состоянии после физического ухода умершего развить такое чувство, чтобы все снова переживать то, что мы пережили с ним при жизни, то мы не можем достаточно сильно чувствовать, достаточно сильно ощущать, как необходимо ощущать при этом новом отношении: «умерший живет только, как духовное существо и должен действовать, как дух». Если мы настолько притупились, что совершенно не можем освежить жизненных надежд, мы уже не сможем почувствовать, что произошло полное преображение. Раньше нам помогало то, что мы встречались с человеком в жизни; теперь же помощником нам является только дух. Мы идем ему навстречу только путем развития этого чувства непрерывного обновления жизненных сил для сохранения в свежести жизненных надежд.
Я хотел бы здесь сделать одно замечание, которое, быть может, покажется вам странным. Здоровая жизнь, здоровая особенно в тех направлениях, на которые здесь теперь указывалось, если только не происходит затемнения сознания, никогда не приводит к утомлению жизнью, но совершенно здорово прожитая жизнь ведет в более зрелом возрасте к желанию каждый день сызнова начать эту жизнь с новыми свежими силами. Здоровье заключается не в том, что мы в более зрелом возрасте думаем: «Слава Богу, что жизнь моя прошла», а в том, что мы можем сказать себе: «Несмотря на мои 40 или 50 лет, я хотел бы вернуться и еще раз прожить жизнь». И нечто здоровое заключается в том, что мы от мудрости научаемся примирению с мыслью, что мы чего-либо не можем совершить в этой жизни, но в исправленном виде совершим это в другой. В этом заключается нечто здоровое: уметь принять все то, что мы пережили, и если для этого необходима мудрость, не желать исправить этого в настоящей жизни, а уметь ждать следующей. Зато это и есть доверие, построенное на настоящем доверии к жизни и на сохранившихся жизненных надеждах.
Так развиваем мы чувства, которые действительно одушевляют жизнь и которые в то же время образуют мост между живущими здесь и живущими там: благодарность по отношению к обступающей нас жизни. Доверие к узнаванию этой жизни. Интимное чувство общности. Способность оживлять жизненные надежды с помощью все вновь возникающих свежих жизненных сил. Эти внутренние этические импульсы, которые, если их правильно почувствовать, могут также дать самую лучшую внешнюю социальную этику, ибо этическое точно так же, как и историческое может быть понято только в том случае, если оно понимается в подсознании, как я это показал в публичной лекции.
Второе, на что мне еще хотелось указать из отношений живых к умершим, это вопрос, который может все снова и снова выступить, а именно: в чем, собственно, заключается разница в отношениях между людьми, поскольку эти люди воплощены в физическом теле, и между людьми, поскольку один из них живет в физическом теле, другой же не живет в нем, или ни один из них не воплощен в физическом теле? В связи с этим я хотел бы здесь дать особое указание.
Когда мы духовнонаучно рассматриваем человека в отношении его Я и его подлинной душевной жизни, которую можно так назвать: «астральным телом» — относительно Я я часто говорил, что оно является самым молодым, младенцем среди членов человеческой организации, в то время как астральное тело несколько старите, но относится только к лунному развитию, поэтому в отношении этих двух высших членов человеческого существа мы должны сказать: они еще не настолько развиты, чтобы, опираясь только на них, человек имел власть самостоятельно проявить себя по отношению к другим людям. Если бы мы здесь были все вместе, живя каждый только как Я и астральное тело и не живя также в наших эфирных и физических телах, мы были бы здесь вес вместе как бы, в своего рода, каше. Наши существа сливались бы друг с другом, мы не были бы разделены, мы также не могли бы различать друг друга. Совершенно нельзя было бы разобрать, где моя рука или моя нога, и где рука и нога другого. Даже свои чувства нельзя было бы отчетливо признать за свои. То, что мы, как люди, ощущаем себя отделенными, происходит от того, что каждый в форме капли вырван из общей текучей массы, которую мы должны представить себе в более ранний определенный период времени. Но для того, чтобы отдельные души снова не слились воедино, мы должны представить себе, что каждая капля-душа вошла как бы в кусочек губки и благодаря этому они разделяются. Так оно в действительности и произошло. Только благодаря тому, что мы, как люди, живем в физическом и эфирном телах, мы отделены друг от друга, действительно отделены. Во сне мы отделены друг от друга только благодаря тому, что у нас тогда бывает сильное влечение к нашему физическому телу. Это влечение, которое так всецело направлено к нашему физическому телу, разделяет нас во сне, иначе ночью мы совершенно сливались бы все друг о другом и чувствительным душам, вероятно, было бы очень неприятно, если бы они знали, как сильно они приходят в соприкосновение с существами своего окружения. Но это не так уже плохо по сравнению с тем, что произошло бы, не будь этого горячего влечения к физическому телу, пока человек физически воплощен.
Мы можем спросить: что разделяет наши души друг от друга в период между смертью и новым рождением? Точно так же как между рождением и смертью мы нашим Я и нашим астральным телом принадлежим физическому и эфирному телу, так после смерти, т. е. между смертью и новым рождением мы нашим Я и астральным телом принадлежим к совершенно определенному созвездию, ни один не принадлежит к одному и тому же, но каждый к совершенно определенному созвездию. Исходя из этого инстинкта, говорят о «звезде человека». Вы поймете: созвездие, если вы возьмете его физическую проекцию, периферически прообразно и вы можете распределить их самым различным образом. Пространства покрывают друг друга.
Но каждое принадлежит к другому созвездию. Выражая это душевно, можно также сказать: каждый принадлежит другому ряду Ангелов и Архангелов и так они встречаются здесь своими душами. На Земле, но тоже только видимо у каждого свое собственное физическое тело. Я говорю: «видимо» и вы удивляетесь, но это определенно исследовано, как у каждого свое собственное созвездие, но и как они открывают друг друга. Представьте себе определенную группу Ангелов и Архангелов. Каждой душе принадлежит тысячи архангелов и ангелов в течение жизни между смертью и новым рождением. Представьте себе только одного из них отсутствующим и замененным другим. Тогда это будет областью соседней души.
На этом рисунке, кроме одной звезды, которую вы видите в другой области, две души имеют одинаковые звезды, но у двух душ не бывает абсолютно равных областей созвездий. Между смертью и новым рождением люди бывают индивидуализированы вследствие того, что у каждого своя особая область созвездий.
Из этого можно видеть, на чем между смертью и новым рождением основано разделение душ. Здесь в физическом мире разделение действует так, как мы это знаем, через физическое тело: человек имеет свое физическое тело как бы покровом, из него он рассматривает мир и все должно доходить до этого физического тела. Все, что входит в душу человека, между смертью и новым рождением, в смысле отношения между его астральным телом и его Я, находится в подобном же отношении с областью звезд, как здесь души и Я связаны с физическим телом. Итак, на вопрос; вследствие чего наступает разделение? Следует ответить так, как я это только что сделал.
Таким образом, вы из этих рассуждений сегодня увидели, как мы можем воздействовать на нашу душу в смысле развития некоторых чувств и ощущений в целью установления связующего места между так называемыми умершими и живыми. Также и последнее, о чем я говорил, способно развить в нас мысли, — я могу сказать: ощущения мысли или мысленные ощущения, которые опять-таки могут принять участие в создании этого места. Это происходит таким образом, что мы по отношению к какому-нибудь умершему пытаемся все больше и больше развивать тот род ощущения, который, когда мы переживаем что-либо, создает тот в душе импульс к вопросу: как сопережил бы умерший то, что ты переживаешь? К этому создать имагинации, будто умерший рядом с нами проходит через это переживание. И сделать это нужно очень живо, тогда подражают известным образом тому, как умерший общается с живыми или с умершими, относя то, что им дают различные области, либо к своей душе, либо друг к другу. Тогда уже мы здесь подражаем тому, что идет от одной души к другой, благодаря причастности к звездным областям. Если мы через присутствие умерших концентрируемся на каком-либо непосредственно интересе, если мы таким образом ощутим умершего рядом с собой непосредственно живым, то из таких вещей, о которых я говорил сегодня, будет все больше и больше, вырастать сознание, что умерший действительно приближается к нам. И душа разовьет также сознание этого. Нужно в этом отношении иметь доверие к бытию, чтобы это совершилось. Ибо если у нас по отношению к жизни будет не доверие, а нетерпение, то окажется верной другая истина: то, что приносит доверие, прогоняет нетерпение. То, что можно было бы познать через доверие, затемняется нетерпением.
