Не лучше ли — по суткам?
Великую державу создал персидский царь Дарий, но случались и у него неудачи.
В 513 году до нашей эры он задумал завоевать южноукраинские степи, где тогда жили скифы. Чтобы переправиться через Дунай, пришлось десятки судов поставить вплотную. По этому мосту Дарий со своей конницей и пехотой перебрался на другой берег.
Отправляясь в неизведанный путь, царь передал оставшимся на Дунае военачальникам ремень с шестьюдесятью узлами и приказал: каждый день развязывайте по одному узлу, а если развяжете последний и я к тому времени не вернусь, плывите обратно на родину. Видимо, царь не доверял математическим познаниям своих военачальников и помог им считать, не считая.
Пришел Дарий в скифскую землю и не мог нарадоваться: нигде не встречал он врагов — верно, струсили скифы и в страхе бежали. Но у скифов был свой план: заманить противника в глубь страны, лишив его воды и продовольствия.
Когда разгадал Дарий эту хитрость и решил уйти восвояси, тут-то со всех сторон и стали нападать на него скифские отряды. Солоно пришлось царю и его войску, еле удалось им унести ноги и поспеть к мосту раньше, чем был развязан последний узелок на ремне.
Не Дарий впервые придумал такой «календарь»: индейцы и полинезийцы тоже завязывали узелки на шнурках, а у вогулов, остяков, тунгусов[2] и других сибирских народностей узелковые календари дожили до Октябрьской социалистической революции.
Завел себе совсем простой календарь и Робинзон Крузо, когда был выброшен после кораблекрушения на необитаемый остров. Чтобы не сбиться со счета, он прибил к столбу доску с надписью:
На столбе он ежедневно делал зарубки: после шести коротких седьмая была вдвое длиннее и обозначала воскресенье, а самая большая указывала первое число каждого месяца.
Автор книги о приключениях Робинзона, английский писатель Даниэль Дефо, не изобрел нового календаря.
Около ста лет назад у нас, в Сибири и на Европейском Севере, еще были в ходу самодельные календари из дерева, обычно шестигранные бруски длиной около полуметра. На ребре каждой из шести граней нарезали зубцы по числу дней для двух очередных месяцев. Глубокая выемка поперек всего бруска делила каждую грань пополам — на отдельные месяцы. Условные метки указывали праздничные дни. С таким календарем не запутаешься.
Сибирские мастера-умельцы создавали нарядные календари, украшенные резными фигурами святых. Такие святцы, как семейная реликвия, переходили по наследству от одного поколения к другому. Кто отправлялся в дальнее путешествие, заказывал календарь-посох с головою зверя или какого-нибудь чудища.
Коми-зыряне чуть ли не с XIV века пользовались деревянным календарем длиною в ладонь. И все же на нем умещались, кроме 365 насечек, еще особые метки — указатели праздников, сроков уплаты налога, начала охоты и другие важные даты.
Многие племена в Азии, Африке, Америке отмечали дни насечками на деревьях и палочках или камешками, раковинами, ореховыми скорлупами, нанизывая их на веревки.
Правда, зимой короче день, а летом — длиннее, но всегда, в любое время года, день да ночь — сутки прочь! Догадались наконец: проще всего считать время по суткам.
Теперь даже малыши, еще не зная ни цифр, ни букв, лепечут: раз, два, три… И неграмотные люди умеют точно подсчитывать: считать легче, чем читать. Для некультурных народов это очень сложная наука.
И как знать, может быть, началась она именно со счета дней.
Путешествие во времени
Трудно предугадать будущее, зато прошлое всем доступно: память услужливо подсказывает нам, что случилось вчера, месяц или годы назад. А если хотите заглянуть в даль веков и тысячелетий, вам помогут книги и библиотеки — «коллективная память» человечества. Но есть и другой способ путешествовать во времени.
В сентябре 1871 года к острову Новая Гвинея в заливе Астролябия пристал корвет «Витязь» и с корабля на сушу спустился Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Знаменитый русский ученый- путешественник совершил дальний путь, чтобы изучить быт и нравы местных жителей — папуасов.
Сначала папуасы встретили нежданного гостя враждебно: они боялись всего неведомого, а такого белого человека еще никогда не видали — наверно, он спустился с Луны.
Но скоро Маклай заслужил их доверие и глубокое уважение: он помогал в хозяйстве, лечил и учил многим полезным делам. Добрым другом оказался «человек с Луны». Русский ученый впервые поведал миру о том, как живут папуасы.
Они еще не научились добывать огонь и, если угасал очаг, занимали у соседей раскаленные угли или головешки. Не умели они и писать, а из орудий знали только раковины-ложки и каменные ножи. Маклай переселился в каменный век.
Узок и беден был мир папуасов: они интересовались лишь тем, что происходило поблизости или в недавнем прошлом. Заглядывать в отдаленное будущее им было ни к чему.
Начнет какой-нибудь папуас мастерить лодку, его сын продолжает, а заканчивает внук. При такой медлительно-неторопливой жизни нужен ли календарь? Папуасы не знали ни лет, ни месяцев, даже дней считать не умели.
Однажды они спросили Маклая, скоро ли придет за ним корабль. Как им ответить? Ученый разрезал узкие полоски бумаги на кусочки и, передав их папуасу Мале, объяснил, что каждый кусочек означает два дня.
Тотчас же толпа любопытных сгрудилась вокруг Мале, а он начал считать бумажки по пальцам, но вскоре безнадежно запутался. Тогда за трудное дело принялся другой папуас, позвав на помощь еще двух человек.
Новый «математик», перекладывая бумажки на коленях, каждый раз приговаривал «наре» — один. Второй папуас повторял это слово и одновременно загибал пальцы сначала на одной, потом на другой руке. Насчитав до десяти, он сказал: «Две руки», а третий папуас загнул при этом один палец — один, мол, десяток успешно закончен.
Таким же способом были подсчитаны второй и третий десятки, а для четвертого бумажек уж не хватило. И папуасы страшно обрадовались: наконец-то они решили задачу.
По пальцам учились считать многие народы, и сначала достаточно было двух чисел: один и много. Позже возникла двойка — две руки, два глаза, два уха. Еще недавно кочевое племя бакаири (в Бразилии) довольствовалось двумя числами: токале — один и ахаге — два. Из них можно составить и три (ахаге токале), и четыре (ахаге ахаге), и пять, и шесть. А что больше шести, то неисчислимое множество, и, чтобы показать это, бакаирец недоуменно ворошил волосы на голове.
У другого южноамериканского племени, таманаки, шесть — это «один палец другой руки», одиннадцать — «один палец ноги», а двадцать один — «один палец с руки другого человека». У негритянского племени вей число двадцать обозначалось «мо банде» — один человек окончен. Пальцы на руках и ногах, сам человек и его тело стали мерой всех вещей.
По числу пальцев сложились пятидневные или десятидневные недели, а у индейцев племени майя — двадцатидневные месяцы. Датчане и теперь называют число шестьдесят — трижды двадцать, а восемьдесят у них, как и у французов, — это четыре двадцатки. На английском языке одно слово означает и палец и число (от 0 до 9).
