— Вот даже как? — Настины ресницы взметнулись вверх. — Вы сильно пострадали?
— Обижаете, — усмехнулся Игорь. — Со мной так просто не справиться. Когда-то был даже бронзовым призером по… ну, это неважно. А важно, что начали с меня, но могут перекинуться на пострадавших дачников — тех, кто упомянут в статье. Не думаю, что в ход Пойдет явная уголовщина. Просто будут звонить, угрожать неприятностями, требовать публичного опровержения.
— Вы же понимаете, Игорь Михайлович, по какому короткому адресу я их пошлю? — вспыхнула Настя. — Неужели я так похожа на трусливую бабу?
— Не похожи, — утешил ее Игорь. — Но имейте в виду, давление, даже психологическое, трудно переносить долго. Поэтому я вам советую… вернее, прошу принять некоторые меры.
— Купить помповое ружье? — уголки Настиных глаз чуть опустились вниз.
— А толку? Телефонный аппарат раздолбать? Лучше купите определитель номера с функцией диктофона. Такие записи нам очень пригодятся, это прямое свидетельство давления. Я подскажу, где и что купить. И обычный диктофон тоже не помешает. Мало ли, кто и когда захочет поговорить лицом к лицу? Могу свой запасной одолжить, — Игорь положил на стол серебристый цилиндрик. — Вот эта кнопка включения, она же запись, она же выключение. Берите, не стесняйтесь.
— Вы думаете, действительно начнут приставать? — помедлив, спросила Настя. Видимо, только сейчас она начала осознавать, насколько все не по-детски.
— Могут, — жестко ответил Игорь. — И не только к вам, конечно. В статье фигурируют пятеро пострадавших. Далее, у вас дом застрахован?
Настя задумалась.
— Кажется, была какая-то бумажка. Это у брата надо спросить, у Феди. Ему, по документам, половина дома принадлежит. Хотя он там редко бывает. А страховой полис у него есть, в прошлом году приходила какая-то назойливая женщина, мы с Темкой на речке были, а Федя с ней разговаривал… она его и развела на страховку. Он же очень доверчивый, Федя, и никому не умеет отказывать.
— Не хочу вас путать, но дом действительно могут поджечь. И тогда надо получить не символические копейки, а реальную стоимость. Словом, вот визитка серьезной страховой фирмы, я про них когда-то писал. Обратитесь к исполнительному директору Леониду Сергеевичу, скажите, что от меня. Там первоначальный взнос может быть солидный, но в нынешней ситуации это просто необходимо.
— Солидный — это сколько? — насторожилась Настя.
— Думаю, тысяч пятнадцать, — прикинул Игорь. — Рублей, разумеется. Зато реальная гарантия. А та организация местная, петровская, и в случае чего от них не получите ни копейки. Для петровских вашего дома уже юридически не существует. Незаконно возведенное строчение на незаконно захваченном земельном участке.
Настя покрутила в пальцах ламинированную визитку.
— Вы говорите так, будто сами страховой агент. Признавайтесь, Игорь Михайлович, подрабатываете в этой «Гарантии»?
— Зря вы так, — улыбнулся Игорь. — Раз уж я влез в эту историю, значит, несу моральную ответственность. Мы в одной упряжке, и мне не все равно, что с вами дальше будет. Если нет свободных денег, могу дать взаймы. Меня такая сумма нисколько не обременит, а вот совесть будет чуть поспокойнее.
— Не надо, Игорь, — поспешно сказала Настя. — Уж такие-то деньги я сама достану.
— А брат Федя не может помочь? Тем более что он совладелец…
— Вряд ли. Он сейчас вообще без работы сидит. То есть формально в институте своем числится, но получает совсем смешные копейки.
— Это кто ж он по профессии? — присвистнул Игорь.
— Брат у меня, — с горечью произнесла Настя, — физик-теоретик. Кандидат наук. Сами знаете, в каком это все загоне. Ладно бы еще его тема имела отношение к оборонке… теперь за это снова стали платить. Но Федя занимается совсем другими вещами… которые, наверное, вообще никому не понятны и не интересны. Ну и получает он оклад старшего научного сотрудника, без надбавок. Звали его в университет преподавать, но что-то не срослось. Так что братец сидит сейчас на макаронах с картошкой и подрабатывает на почте. Можете себе представить, физик-теоретик разносит газеты?
— Увы, представляю, и легко, — кивнул Игорь. — Я об этом даже писал… О, кстати! — хлопнул он себя по лбу, точно казня комара. — Как раз ваш брат-физик и может мне пригодиться. Мне в одном солидном журнале заказали статью про лженауку. Почему так популярны всякие сказки про торсионные поля, память воды и прочую муть? Мне нужен собеседник-физик, причем непременно со степенью. Если вашему брату это, конечно, будет интересно… попробую договориться, чтобы интервью ему как-то оплатили… хотя больших денег все равно не дадут…
— Ладно, я поговорю с Федей, времени у него сейчас поневоле много, так отчего ж не встретиться… тем более он ведь тоже у нас пострадавший по «петровскому делу». — Настя допила чай, скользнула взглядом по миниатюрным наручным часикам. — Перерыв кончается. Труба зовет, начальство жаждет…
— Ну, мы обо всем договорились, — Игорь жестом подозвал официантку. — Любая новая информация по делу — сразу звоните мне на мобильный. А насчет Федора и лженауки я на днях перезвоню.
Он проводил взглядом тонкую светлую фигурку, поднимающуюся по ступеням крыльца. А ведь она тоже шатенка, внезапно пришла в голову мысль. Только волосы чуть темнее… и вряд ли красится.
3
Игорь ткнул мышкой в желтый значок электронной почты, полюбовался полетом конвертиков… Ага… «Господин Ястребов. Вам настоятельно рекомендуется опубликовать извинения перед губернатором Петровской области Кроевым П.Г. и признание в намеренном искажении фактов в Вашей статье «Бульдозером по закону» — в любом, на Ваше усмотрение, средстве массовой информации. В течение недельного срока. В противном случае у Вас и у Ваших близких будут очень серьезные неприятности с необратимым исходом».
Ни подписи, ни обратного адреса, ни даже реального ай-пи отправителя. Топорно все же работают господа. Даже не потрудились изучить вопрос. Близких у журналиста Ястребова, как это ни печально, нет. Далековато близкие… Игорь перебрался на тахту, сложил на груди руки. Закрыв глаза, он вытянул из темноты знак «Мерцающая вечность», зажёг его зелёным пламенем и начал вращать, постепенно преобразуя хитрую кривую в простую окружность. И шагнул внутрь.
Теперь это была ночная степь. Земля еще не успела расстаться с жаром, и оттого легкие, едва различимые ветерки чуть пригибали верхушки трав. Пряно пахло семиклюем и голубой полынью. А вверху миллионами звездных свечей пылало иссиня-черное небо. Тонкий зеленоватый серп месяца завис над горизонтом. И трещали, трещали кузнечики, вели свою бесконечную песнь о смысле, для которого в людских языках никогда не будет слов.
Сам Игорь отчего-то получился двенадцатилетним. Как и тогда, сразу после Первых Экзаменов, был он в легком синем плаще, у пояса висел короткий, подростковый меч в простых деревянных ножнах. А вот на сапоги фантазии не хватило — и потому босые ступни ловили уходящее тепло земли.
Зато Вадим Александрович был такой же, как и всегда. Невысокий, сухонький, с большими залысинами. Правда, здесь он кутался в черный, неразличимый на фоне ночного неба плащ с белой каймой, лоб его обхватывал золотой обруч, а у пояса была широкая сабля — он всегда предпочитал изогнутые клинки.
Игорь приложил левую ладонь к губам, а правую — к сердцу.
— Мой князь, — мальчишеский голос еще и не думал ломаться, — я пришел по твоему зову и готов дать отчет в делах своих, словах и мыслях.
— Будь проще, Гарран, — усмехнулся Вадим Александрович. — Мы же все-таки не дома.
— Как скажете, — склонил голову Игорь. — Тогда рассказываю. Месяц получился довольно
