— Боюсь, что это тоже обычай. Шах. Например, хозяину положено отдавать свою спальню гостю. А если забывает отдать, тот ее забирает сам. Ровно как наши гостьи — без всяких там церемоний. Вот, кстати, и они, легки на помине. И кто бы мог сомневаться — вырядились. В мою, между прочим, лучшую рубашку. И, кажется, в твой джемпер. По-моему, он теперь несколько растянут ввиду некоторых выпуклостей на фасаде. Весьма, надо сказать, впечатляющих.
Бло по-прежнему прятала глаза. Брю, обладательница впечатляющих выпуклостей на фасаде, держалась от нее слева и бросала короткие взгляды исподлобья.
— По-моему, она строит тебе глазки. — Марат поднялся. — В общем, девочки, дальше так продолжаться не может. Нам ещё лететь и лететь. Надо учиться понимать друг друга. Например… — Марат задумался, потом решительно смахнул фигуры с доски и выудил из общей кучи белого короля. — Марат, — сказал он и правой рукой заколотил себя в грудь на манер Кинг-Конга, а левой с силой припечатал короля к доске. — Поняли, нет? Белый король — это я. Теперь чёрный, — Марат установил королей на соседних клетках. — Это он. Поль, обозначь себя.
— Какого черта я черный?
— Извини, других нет.
— Н-да, — Поль снял короля с доски и повертел его в руках. — Поль, — отрекомендовался он, коротко поклонился и водрузил короля на место.
— Теперь вы, — Марат нашел ферзей. — Тут все очевидно. Белая королева у нас, разумеется, Бло. На, держи, — он протянул ферзя блондинке. — Тебе, Брю, остается черная. Теперь ставьте их на места, — Марат постучал костяшками пальцев по доске. — Ну, смелее.
Бло нерешительно ткнула белого ферзя на d8. Секунду спустя на е8 оказался черный.
— Так, — Марат потер руки, — поехали дальше. Поль, а ну-ка пройдись.
— Какого?..
— Пройдись, тебе говорят.
Поль, сердито сопя, зашаркал вдоль стены.
— Ходить, — объяснил Марат и двинул черного короля e1 на е2. — Поль ходит. Теперь пробегись.
Поль ускорился. Марат вернул короля на e1 и стремительно двинул его на е4.
— Поль бежит, — констатировал он. — Теперь полетай.
— Ты явный придурок.
— Согласен. Ты будешь летать или нет?
Поль отчаянно замельтешил руками. Марат описал черным королем дугу с е4 на еб.
— Летает, — объявил он. — Поль летает, поняли?
Теперь вы, — Марат двинул белого ферзя с d8 на d7. — Ну?
Бло робко шагнула раз, затем другой и вопросительно посмотрела на Марата.
— Умница, — похвалил тот и сыграл черным ферзем с е8 на е5.
Брю сделала три быстрых шажка.
— Ну, кто из нас придурок? — торжествующе вопросил Марат. — Так, переходим к более насущным вещам. Изобрази, что ешь.
Поль проворчал нечто невразумительное, но послушно принялся черпать в рот со стола воображаемой ложкой.
— Отлично, отлично. В пищу у нас, несомненно, годятся слоны, — Марат установил белого слона на hl и быстро смахнул его с доски черным королем. — Король е4 бьет слона hl, — объявил он. — Месье Поль отобедал.
— Просыпайся, филолух, — Поль затряс Марата за плечо. — Что толку с твоих упражнений? Девчонки нагло дрыхнут в наших каютах, а мы бедуем тут в трюме.
— Не все сразу, — Марат протер глаза и пригладил растрепавшиеся русые вихры. — Ну и холодина, мать-перемать. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Кое-чем оказался лист бумаги, испещренный отпечатанными на нем значками.
— Составил, пока ты храпел, — гордо сказал Марат. — Распечатал и размножил в четырех экземплярах.
— Что за галиматья? — изумился Поль.
— Это не галиматья, друг мой, а первый человеко-глухарский разговорник. Уникальная вещь.
— Ты псих.
— Согласен.
— Что означает «Ч Кр е8-е8 ур. — сп.»?
— Разве не очевидно? Черного короля уронить на месте — означает, что Поль лег спать. Вчера же проходили, но ты, конечно, по нерадивости забыл. Так вот, это тебе памятка.
— А это «Б Ф d5: С h6, К л — х е?» — что за ахинея?
— Дружище, включи уже извилины, — Марат тяжело вздохнул. — Белый ферзь d5 бьет слона h6, конь на любую клетку. Переводится так: «Бло, есть хочешь, вопросительный знак».
— Ну-ну. Погляжу, как ты будешь объяснять девицам, что означают эти вот «х е».
— С тобой все в порядке? — осведомился Марат участливо. — Ну нельзя же быть настолько бестолковым. В шахматной нотации не больше дюжины кодов. Разучат, запомнят и добьют перевод своими значками. Буквами или иероглифами, на чем там глухари пишут.
— Хм-м… Знаешь, возможно, что-то в этом есть.
— Не возможно, а точно есть. Так, пошли к доске, будешь заниматься упражнениями.
— Сегодня проходим наречия, — Марат уселся за доску и придирчиво оглядел аудиторию. — Для этого у нас имеются пешки. Начнем с азов — «хорошо-плохо». Поль, изобрази, что тебе хорошо.
Поль расплылся в блаженной улыбке, закатил глаза и заелозил ладонями по животу. На доске появилась белая пешка.
— Теперь что плохо.
Поль скривился, обмяк и вывалил язык. Белую пешку сменила черная.
— Отлично. Переходим к «тепло-холодно».
Поль расстегнул ворот рубахи и принялся обмахиваться памяткой для нерадивых. Марат описал круг белой пешкой.
Поль мелко задрожал, скукожился и натянул ворот рубахи на уши. Черная пешка проделала на доске зигзаг.
— «Красиво-уродливо». — Марат кивнул на Бло и поскакал белой пешкой по клеткам. — Это было «красиво», теперь рассмотрим антипода. — Черная пешка закачалась и рухнула. Марат ткнул пальцем в сторону Поля. — Уродливо, — прокомментировал он.
— Ну, ты и скотина.
— Согласен.
К вечеру объем разговорника вырос до четырех листов. К определительным наречиям присоединились обстоятельственные, сравнительные и наречия превосходных степеней. К глаголам добавились «дружить», «враждовать», «драться», «жить» и «умереть». С существительными дело обстояло бедновато, но Марат надеялся в ближайшие дни заняться ими вплотную. Прилагательные еще не трогали, а без прочих частей речи Марат собирался пока обойтись.
— Сегодня последний раз ночуем в трюме, — обнадежил он напарника и залез в спальный мешок. — Завтра словарного запаса должно хватить, чтобы установить посменный распорядок и при этом не нарушить никаких обычаев и ритуалов. Только знаешь что… Их вдвоем без присмотра оставлять нельзя, еще натворят чего. Поэтому так: восемь часов я сплю в своей каюте, Бло в твоей, вы с Брю болтаете, совершенствуетесь в человеко-глухарском. Затем ты отправляешься дрыхнуть к себе, Брю — ко мне. Или наоборот: возможно, имеет смысл сделать одну каюту мужской, другую — женской. Не суть. Оставшиеся восемь часов бодрствуем вчетвером. Питаемся, притираемся друг к другу, опять-таки трепле…
— Она тебе что, нравится?
— К-кто? — Марат поперхнулся.
— Неясно кто? Блондинка.
Марат помолчал.
