Русский романс

Что кажется порой — их внутренней тревогой
        Сожжется мозг и разорвется грудь.
Чего хочу? Всего со всею полнотою!
        Я жажду знать, и подвигов хочу,
Еще хочу любить с безумною тоскою,
        Весь трепет жизни чувствовать хочу!
А втайне чувствую, что все желанья тщетны,
        И жизнь скупа, и внутренно я хил,
Мои стремления замолкнут безответны,
        В попытках я запас растрачу сил.
Я сам себе кажусь подавленным страданьем,
        Каким-то жалким, маленьким глупцом,
Среди безбрежности затерянным созданьем,
        Томящимся в брожении пустом…
Дух вечности обнять за раз не в нашей доле,
        А чашу жизни пьем мы по глоткам,
О том, что выпито, мы все жалеем боле,
        Пустое дно все больше видно нам;
И с каждым днем душе тяжеле устарелость,
        Больнее помнить и страшней желать,
И кажется, что жить — отчаянная смелость;
        Но биться пульс не может перестать,
И дальше я живу в стремленье безотрадном,
        И жизни крест беру я на себя,
И весь душевный жар несу в движенье жадном,
        За мигом миг хватая и губя.
И все хочу!.. Чего?.. О! так желаний много,
        Так к выходу их силе нужен путь,
Что кажется порой — их внутренней тревогой
        Сожжется мозг и разорвется грудь.

<1844–1847>

261. «Дитятко! милость господня с тобою!..»[272]

      «Дитятко! милость господня с тобою!
Что ты не спишь до полночи глухой?
Дай я тебя хоть шубенкой прикрою,
Весь ты дрожишь, а горячий какой!..»

      «Мама! гляди-ка — отец-то, ей-богу,
С розгой стоит и стучится в окно…»
«Полно! отец твоей уехал в дорогу.
Полно! отец твой нас бросил давно».

      «Мама! а видишь — вон черная кошка
Злыми глазами косится на нас?..»
«Полно же ты, моя милая крошка,
Кошка издохла — вот месяц как раз».

      «Мама! а видишь — вон бабушка злая
Пальцем грозится тебе из угла…»
«Полно же — с нами будь сила святая!
Бабушка с год уж у нас умерла».

      «Мама! гляди-ка — все свечи да свечи,
Так вот в глазах и блестит и блестит…»
«Полно, родимый, какие тут свечи,
Сальный огарок последний горит».

      «Мама!.. темнеет!.. мне душно, мне душно!
Мама!» — «Тс!.. спит. А огарок погас…
До свету долго, и страшно и скучно!..
Крестная сила, помилуй ты нас!»

<1858>

Иван Тургенев (1818–1883)

262. Весенний вечер[273]

Гуляют тучи золотые
Над отдыхающей землей;
Поля просторные, немые
Блестят, облитые росой;
Ручей журчит во мгле долины,
Вдали гремит весенний гром,
Ленивый ветр в листах осины
Трепещет пойманным крылом.