становится меньше, и при этом плечи его сами собой опускаются, а нижняя челюсть безвольно отвисает. И все это происходит буквально за те несколько минут, которые требуются, чтобы добраться на машине до дома. Ведь до поместья Уолшей ехать всего три мили.
Как только Джейни с отцом открыли тяжелую скрипучую дверь и вошли в кухню, Сара бросила на них такой холодный, полный ненависти взгляд, что они в испуге переглянулись, а потом виновато посмотрели на свои ноги. Но все было в порядке — оба они стояли в носках. Может быть, Сара просто не заметила этого? И хотя их башмаки почти не запылились в дороге, они все равно оставили их у крыльца. Отец и дочь молча умылись и аккуратно вытерли руки длинным полотенцем, причем делали они это исключительно осторожно, все время переживая, как бы капля воды не упала случайно на пол.
— Я только что натерла полы! — рявкнула Сара. — Не дай Бог, вы их забрызгаете!
Потом вся семья в молчании уселась за обшарпанным круглым деревянным столом в захламленной полутемной кухне, напоминавшей большой пыльный ящик. Обои здесь давно уже выгорели и обтрепались, и теперь свисали со стен грязными лохмотьями, расшатанные стулья громко скрипели, зато под ногами сверкал натертый мастикой линолеум, который был, пожалуй, их единственным приобретением за долгие годы. Сара и Джейни прочитали молитву. Затем приступили к еде. На ужин Сара приготовила свиные отбивные, жареную картошку и яблочную подливку. После работы в поместье у Джейни всегда разыгрывался волчий аппетит, и она ела очень много — наверное, не меньше отца. Сара же, напротив, едва прикоснулась к пище, а потом отложила вилку и сидела молча, критически оглядывая дочь.
— Джейни! — вдруг крикнула она. — Не смей больше носить рубашки, понятно? В сентябре тебе уже будет тринадцать лет. Хватит вести себя, как мальчишка. Ты уже почти женщина, и это становится заметно! Придется покупать тебе нижнее белье, чтобы ты одевалась, как подобает женщинам.
Джейни покраснела, догадавшись, что мать имеет в виду бюстгальтер. Она с ужасом подумала, что ей действительно придется когда-нибудь носить его. Что можно испытывать, кроме отвращения и неудобства, когда тебя облачают в такую штуковину из ткани, металлических застежек и резинок? Бедная девочка не успела еще как следует почувствовать всех прелестей беззаботного детства, как вдруг ее растущий организм, по мнению матери, начал требовать, чтобы она уже одевалась, как взрослая. А Джейни к этому совсем не была готова. Она вздохнула и, вопросительно посмотрев на мать, пролепетала:
— Можно я завтра поеду с папой в поместье?
— Нет! Могла бы даже не спрашивать. Ты и так уже на этой неделе там два раза была. У меня и дома есть для тебя кое-какая работа. Я не могу одна и кормить бабушку, и торчать на кухне, и возиться в огороде.
— Но мамочка, завтра же к ним съезжаются гости!..
— Тем более тебе лучше остаться дома. Если тебе разрешить, так ты там и вовсе жить останешься.
— Но доктор Чарльз и доктор Анита не против, чтобы я к ним приезжала. Они говорят, что из меня получится отличный работник. Сегодня я сама заработала целых пять долларов, и…
— После ужина отдашь эти деньги мне. А какой ты работник, мы посмотрим завтра с утра. Как проснешься — сразу же в огород пропалывать грядки!
— Ну Сара, пусть она поедет со мной, — умоляющим тоном начал Джордж. — Завтра в поместье как раз будет очень интересно. А Джейни так этого ждала! У нее и без того каникулы получаются не такие, как у других детей.
Сара смерила мужа мрачным презрительным взглядом.
— По-моему, тебе уже наплевать на то, что эти Уолши постепенно становятся для нее дороже собственных родителей; что они забивают ее детскую голову всяким вздором! Смотри, скоро она станет язычницей! И не думай даже вставать у меня на дороге, Джордж. То, что я сказала, — для нее закон. Я еще не простила тебе того, что ты без моего согласия притащил сюда этого докторишку. Ни один врач в мире не в состоянии уже помочь маме; теперь она во власти Господа. Помни об этом!
— Знаешь, что мне иногда кажется, Сара? — осмелев, заговорил Джордж. — Мне кажется, что тебе просто не очень хочется, чтобы твоя мать выздоровела. Ведь тогда ты лишишься своей любимой роли великомученицы.
Услышав такую тираду, Сара оцепенела от неожиданности. Вот уже много лет Джордж не смел перечить ни одному ее слову. Она была так возмущена, что вся аж побелела от ярости и стиснула губы так, что со стороны могло показаться, будто у нее их и вовсе нет. Но когда она пришла в себя, голос ее стал на удивление спокойным и ровным:
— Я полагаю, что такая бессмыслица тоже идет из уст твоих дражайших докторов. Я уверена, что за моей спиной они только и твердят про меня всякие гадости. Самому тебе и в голову не пришло бы нести подобную чушь. И если я неправа, и это не слово в слово высказывание Уолшей, значит, сам сатана внушил тебе эти грешные мысли.
Джордж схватился руками за край стола, будто хотел раздавить его, и, не мигая, уставился на Сару. Очень медленно, с напряжением в голосе он произнес:
— Ну, это мы увидим не позднее, чем в воскресенье.
И Джейни знала, что отец докажет свою правоту. Если сатана действительно управляет его душой, как это утверждает мать, то он больше никогда не осмелится брать в руки змей.
— А раз ты такая праведница, — язвительно усмехнулся Джордж, — то что же ты ни разу еще не вошла в круг змееносцев?
Сара замерла. Ей нечего было на это ответить. Она злобно посмотрела на него, но Джордж спокойно выдержал этот взгляд, который, как ему показалось, длился целую вечность. Она встала, собрала остатки поджарок в пустую консервную банку и передала ее Джейни.
Девочка добавила туда то, что не доела сама, и крошки с тарелки отца, и пошла во двор кормить лохматую черную дворняжку по кличке Блэки, привязанную на длинную цепь за домом. Завидев маленькую хозяйку, пес выскочил из конуры и начал нетерпеливо повизгивать, отчаянно размахивая хвостом и поскуливая от радостного предвкушения пищи. Ржавая цепь при этом не переставала противно громыхать. Джейни подошла к собаке и осторожно погладила, надеясь, что Блэки немного успокоится, но он не смог сдержать переполнявших его чувств и прыгнул на нее, чуть не выбив из руки банку с лакомством, прежде чем девочка успела поставить ее на землю. Затем Джейни подтащила садовый шланг и налила своему питомцу полную миску свежей воды. Потом села рядом с собакой на корточки и стала ласкать ее, разговаривая о чем-то своем и с удовольствием наблюдая, как Блэки жадно заглатывает шкварки от отбивных. Девочке совсем не хотелось возвращаться в дом. Гораздо лучше было слушать, как Блэки хрустит поджарками и хрящами, чем присутствовать при ругани родителей. А Блэки — настоящий друг и, кстати, прекрасный сторожевой пес. Когда кто-нибудь проходил мимо их дома, он каждый раз начинал звонко лаять, а если прохожий не торопился уходить, то и рычать.
Но в этот момент открылась дверь черного хода и послышался разъяренный крик матери:
— Прекрати торчать без дела возле собаки! Пойди лучше полей грядки! Дождя уже три дня не было; ты погляди — вся почва рассохлась!
— Хорошо, мамочка! — крикнула Джейни, стараясь произнести это как можно ласковей.
Но на Сару это не подействовало:
— Похоже, Уолши не слишком загружают тебя работой. А ты для них все равно, наверное, из кожи вон лезешь, только чтоб угодить! Тебе уже все равно, что я должна здесь крутиться одна и вдобавок еще ухаживать за твоей бабушкой!
Она раздраженно нахмурилась, резко развернулась и, хлопнув дверью, скрылась в доме.
После упреков матери Джейни всегда чувствовала себя виноватой. Она сразу же включила воду и направила шланг вертикально вверх, чтобы струя походила на фонтан, и вода нежно падала на только что проклюнувшиеся ростки. Конечно, сорняки на грядке росли очень быстро — они были неприхотливые, и подолгу могли обходиться без воды — но все равно, критически оглядев их, Джейни пришла к выводу, что огород еще не в таком плачевном состоянии, чтобы нужна была немедленная прополка.
Но все же и на этот раз чувство вины после слов матери имело под собой вполне конкретную почву: Джейни постоянно ловила себя на том, что она и в самом деле не очень-то любит проводить время рядом с бабушкой, и хотя девочка хорошо еще помнила, что раньше старушка была очень милой и веселой, и с ней никогда не приходилось скучать. Правда, когда это счастливое время кончилось, Джейни еще не было и
