Каким восторгом ты пылаешь, Как сладостны твои мечты, Когда подарок красоты, Устами жадными лобзаешь! Душа кипит, душа полна Живой надеждой наслажденья. И ей доступны вдохновенья, И возвышается она; А я — напрасно я Киприду Моей богиней называл: Одну печаль, одну обиду Мне подарил мой идеал. Дай руку: с гордостью спокойной На победителя смотрю И, стиснув зубы, говорю Обет, изменницы достойный.
А. Н. ВУЛЬФУ
'Мой брат по вольности и хмелю!'
Мой брат по вольности и хмелю! С тобой согласен я: годна В усладу пламенному Лелю Твоя Мария Дирина. Порой горят ее ланиты, Порой цветут ее уста, И грудь роскошна и чиста, И томен взор полузакрытый! В ней много жизни и огня; В игре заманчивого танца Она пленяет и меня, И белобрысого лифляндца; Она чувствительна, добра И знает бога песнопений; Ей не годится и для тени Вся молодая немчура. Все хорошо, мой друг, но то ли Моя красавица? Она — Завоевательница воли И для поэтов создана! Она меня обворожила: Какая сладость на устах, Какая царственная сила В ее блистательных очах! Она мне все: ее творенья — Мои живые вдохновенья, Мой пламень в сердце и стихах. И я ль один, ездок Пегаса, Скачу и жду ее наград? Разнобоярщина Парнаса Ее поет на перехват — И тайный Глинка и Евгений И много всяческих имен… О! слава богу! я влюблен В звезду любви и вдохновений!
А. С. ПУШКИНУ
'Не вовсе чуя бога света'
Не вовсе чуя бога света В моей неполной голове, Не веря ветренной молве, Я благосклонного привета — Клянусь парнасским божеством, Клянуся юности дарами: Наукой, честью и вином И вдохновенными стихами — В тиши безвестности, не ждал От сына музы своенравной, Равно-торжественной и славной И высшей рока и похвал. Певец единственной забавы, Певец вакхических картин, И…. ских дев и… ских вин, И прозелит журнальной славы, . . . . . . . . . . . . Так я тебя благодарю. Бог весть, что в мире ожидает Мои стихи, что буду я На темном поле бытия, Куда неопытность моя Меня зачем-то порывает; Но будь, что будет — не боюсь; В бытописаньи русских муз