Стихотворения

                     'Но кто ж молодого певца наградит?'
                      — Пылает он жаждой награды высокой,
                      Он борется смело с судьбою жестокой,
                      И гордый всесильной судьбы не винит…
                      Так бурей гонимый, средь мрака ночного,
                      Пловец по ревущим пучинам летит,
                      На грозное небо спокойно глядит
                      И взорами ищет светила родного!

                     'Но кто ж молодого певца наградит?'
                      — Потомок героев, как предки, свободной,
                      Певец не унизит души благородной
                      От почестей света и пышных даров.
                      Он славит отчизну — и в гордости сметой
                      Не занят молвою, не терпит оков:
                      Он ждет себе славы — за далью веков,
                      И взоры сверкают надеждой веселой!

МУЗА

                     Богиня струн пережила
                     Богов и грома и булата;
                     Она прекрасных рук в оковы не дала
                     Векам тиранства и разврата.
                     Они пришли; повсюду смерть и брань
                     В венце раскованная сила;
                     Ее бессовестная длань
                     Алтарь изящного разбила;
                     Но с праха рушенных громад,
                     Из тишины опустошенья,
                     Восстал — величествен и млад —
                     Бессмертный ангел вдохновенья.

Н. Д. КИСЕЛЕВУ 'В стране, где я забыл мирские наслажденья,'

                 В стране, где я забыл мирские наслажденья,
                 Где улыбается мне дева песнопенья,
                 Где немец поселил свой просвещенный вкус,
                 Где поп и государь не оковали муз;
                 Где вовсе не видать позора чести русской,
                 Где доктор и студент обедают закуской,
                 Желудок приучив за книгами говеть;
                 Где часто, не любя всегда благоговеть
                 Перед законами железа и державы,
                 Младый воспитанник науки и забавы,
                 Бродя в ночной тиши, торжественно поет
                 И вольность и покой, которыми живет, —
                 Ты первый подал мне приятельскую руку,
                 Внимал моих стихов студенческому звуку,
                 Делил со мной мечты надежды золотой
                 И в просвещении мне был пример живой.
                 Ты удивил меня: ты и богат и знатен,
                 А вовсе не дурак, не подл и не развратен!
                 Порода — первый чин в отечестве твоем —
                 Тебе позволила б остаться и глупцом:
                 Она дала тебе вельможеское право
                 По-царски век прожить, не занимаясь славой,
                 На лоне роскоши для одного себя;
                 Или, занятия державных полюбя,
                 Стеснивши юный стан ливреею тирана,
                 Ходить и действовать по звуку барабана,
                 И мыслить, как велит, рассудка не спросясь,
                 Иль невеликий царь или великий князь,
                 Которым у людей отеческого края
                 По сердцу лишь ружье да голова пустая.
                 Ты мог бы, с двадцать лет помучивши солдат,
                 Блистать и мишурой воинственных наград,
                 И, даже азбуки не зная просвещенья,
                 Потом принять бразды верховного правленья,
                 Которых на Руси, как почтовых коней,
                 Скорее тем дают, кто чаще бьет людей,
                 Но ты, не веруя неправедному праву,
                 Очами не раба взираешь на державу,
                 Ты мыслишь, что одни б достоинства должны
                 Давать не только скиптр, но самые чины,
                 Что некогда наук животворящий гений —
                 Отец народных благ и царских огорчений —
                 Поставит, разумом обезоружив трон,
                 Под наши небеса свой истинный закон…
                  Мы вместе, милый мой, о родине судили,
                 Царя и русское правительство бранили, —
                 И дни веселые мелькали предо мной.
                 Но вот — тебя судьба зовет на путь иной,
                 И скоро будут мне, в тиши уединенья,