Она по северу слывет, Торгует, блещет и растет, Имеет даже наслажденья; Но только эта сторона Не пробуждает вдохновенья, Для душ высоких — негодна — И там-то место, где она, Душа сего стихотворенья!
Примечания
Моей Камены беспорядки — Здесь говорится о стихах, Которых множество мой гений В минуты сладких заблуждений Писал на миленьких листах: Мечты, элегии, — безделки, Они и все — не хороши. В них мысли — вздор, а чувства мелки И нет ни вкуса, ни души. Так поднебесная Венера За месяц вздохов и тоски Внушила мне лишь пустяки. Вот вам отрывок для примера Как заблуждался мой Пегас: 'Любовь, любовь, я помню живо Счастливой день, как в первый раз Ты сильным пламенем зажглась В моей груди самолюбивой! Тогда все чувства бытия В одно прекрасное сливались Они светлели, возвышались, И гордо радовался я!' Как это вяло, даже темно, Слова, противные уму, Язык поэзии наемной И жар негодный ни к чему! Как принужденны и негладки Четыре первые стиха! Как их чувствительность плоха, Как выражения не кратки! Конец опять не без греха: В одно прекрасное сливались — Они светлели, возвышались. Какая мысль! и что оно Тут неуместное одно? И как они сюда попались? Тогда все чувства бытия — Какие, спрашиваю, чувства? Тут явная галиматья И без малейшего искусства! И гордо радовался я — К чему, зачем такая радость, И что она, и где она, В уме иль в сердце? — Здесь видна Нерассудительная младость И сумасшедшие мечты Без нежности и красоты.
' Мои немые вечера — '
Мои немые вечера — Здесь разумеются часы, В тиши потерянные мною, Когда я прихотям красы Усердно рабствовал душою. Бывало: месяц золотой Едва над Ембахом зажжется, Иду по улице кривой, И сердце прыгает и бьется; Пришел — сажусь, по сторонам Брожу влюбленными глазами, И односложными словами Ласкаю любопытству дам. Дадут огня. . . . . . . . . . . . . . . ' Один из этих вечеров Вам верно памятен доселе: Он был на Фоминой неделе. Тогда задумчив, нездоров, Я много слушал голосов, А сам молчал красноречиво, Смотря на краску потолка. Глаза тускнели — и лениво Держала голову рука. Мечты Камены и Амура Порой рождалися во мне; Меж тем в почтенной тишине Читались сказки Дарленкура.
