Я задушу мой жар безумной И снова музе вольнодумной Стихи и сердце обреку. Уже божественная лира Почти молчит, почти мертва Для безответного кумира И не кипят ее слова; Так после бахусова пира Немеют грудь и голова.
' Вы скоро и легко меня очаровали, '
Вы скоро и легко меня очаровали, Не посмотрели вы на то, что я поэт, И самовластно все мечты мои смешали В одну мечту, в один любовный бред! И много брежу я: с утра до самой ночи Я полон вами: вы даруете мне сны; Мне дивный образ ваш сверкает прямо в очи В серебряном мерцании луны. Цветущий младостью, прелестный, светлоокий, С улыбкой на устах и сладостном челе Как мил он мне тогда, как действует глубоко На сердце в тихой, лунной полумгле! Томленье нежное на сердце он наводит И пробуждает он полночную мечту, И перед ним она шалит, и колобродит, Так и летит на вашу красоту — И что ж? Весь этот рай желаний сладострастных, И треволнение и жар в душе моей Вы сделали одной улыбкой уст прекрасных И мигом черных, пламенных очей!
[ЗАПИСКИ А. С. ДИРИНОЙ]
I
Мне очень жаль, что я сегодня У вас обедать не могу. (Как христианин, я не лгу На случай праздника господня). Теперь мне скучная пора: Я занят письмами большими; Еще с вчерашнего утра Сижу задумчиво над ними, А все не вижу им конца. Нельзя ж оставить без ответа От Киселева письмеца И от приятелей привета? Итак — надеюся, что вы Мне одолжите извиненье В не очень важном прегрешенье Не очень важной головы!
II
Как цвет небесного эфира, Как безмятежная луна, Моя поэзия ясна. Но суете земного мира Порой покорна и она. Пускай божественного света Восторги сладостны уму Самолюбивого поэта: Он все не бог, и все ему Нужна подлунная монета — Удел но славный, не святой! Но так судьба определила, И все мы ходим под судьбой. Вы понимаете в чем сила! Благодарю — и бог со мной.
III
В последний раз в семестре этом — Пускай за деньги — так и быть — Я притворяюся поэтом И вас могу благодарить; Не раз, не два вы прогоняли Мои карманные печали И тайным подвигом добра И дух и здравие пера Певцу-студенту оживляли.