Дарин заторопился, боясь, что дракон передумает, и лишь на самой черте на секунду замешкался и обернулся.
Сидевшая на земле Гингема, подняла руку и слабо помахала ему, прощаясь. Дарин шагнул за черту и исчез, точно так же, как Тохта. Мгновением позже исчез и Риох, Завеса опустилась и наступил самый обыкновенный вечер: серый и ненастный, почти осенний. Откуда-то, точно с близкого пепелища, тянуло дымом и гарью, тела убитых пропали, и ничто не напоминало больше о том, что произошло на заброшенном пустыре.
Гингема с трудом поднялась и побрела к машине.
Эпилог
Долгая золотая осень сменилась ненастьем.
Утро выдалось хмурым, серые тучи заволокли небо, по оконным стеклам струились мутные потоки воды. Мокрые полуоблетевшие тополя никли под холодным дождем.
В ярко освещенной аудитории царила полная тишина, лишь изредка шелестели страницы учебников и тетрадей. Тридцать студентов прилежно конспектировали статью, время от времени испуганно поглядывая на элегантную и невозмутимую пожилую даму, сидевшую за столом возле окна.
Об этой профессорше в университете ходили самые ужасные слухи, и даже круглые отличники тряслись от страха, являясь к ней на экзамен. Любимчиков у нее не было, и на прежние оценки внимания не обращала: будь хоть вся зачетка в пятерках. Боялись ее все: и студенты-первокурсники, и умудренные жизнью дипломники, и аспиранты, и даже молодые преподаватели. Недаром и прозвище у нее было подходящее: Гингема.
Гингема, в свою очередь, изредка посматривая на студентов, прекрасно знала, что они о ней думают, и это ее нимало не волновало. Она взглянула на часы – до конца пары оставалось еще тридцать минут – подвинула поближе папку с надписью “Экзаменационные ведомости” и принялась перебирать бумаги, откладывая в сторону те, что могли понадобиться совсем скоро. Мятый, неровно вырванный листок, вдоль и поперек исписанный крупными буквами сам собой скользнул ей в руки.
Гингема надела очки.
“Бесстрашный и опасный кобольд-одиночка не боялся ничего совсем. Хотя ему постоянно грозила опасность”, – прочитала она строки, нацарапанные красным фломастером. – “Вот и сегодня – он совсем ничего не боялся”.
Она долго смотрела на листок, улыбаясь воспоминаниям, потом отложила его в сторону и перевела взгляд за окно, где шумел осенний дождь и ветер вырывал зонты из рук прохожих.
Интересно, что же написал Тохта дальше? Наверное, целую историю сочинил и, сидя у камина в доме с синими ставнями, поведал ее своим друзьям: Дадалиону, Фендуляру и, конечно же, волшебному зеркалу.
Студенты, в ожидании звонка, робко посматривали на часы, кое-кто уже начал запихивать учебники в сумку – украдкой, чтобы, не дай Бог, не заметила профессор.
Но Гингеме первый раз в жизни было не до них.
Она вытащила из папки чистый лист, задумалась на мгновение, покусывая колпачок ручки, и неожиданно для себя вывела: «На лестничной клетке было темно, хоть глаз выколи: лампочка давно перегорела, новую вкручивать никто не собрался и…”
