кофе, смакуя его не меньше, чем нетерпение Байкала. А потом добавил как бы про себя:
— Я ведь тоже к нему иду.
— Кто такой Тертуллиан? — повторил Байкал, повышая голос.
— Мафиози.
За этим заявлением последовало громкое бульканье: Фрезер большими глотками пил кофе.
Байкалу очень хотелось спросить, кто такой мафиози, но, глядя на Фрезера, он опасался, что тот еще долго будет развлекаться, объясняя одни загадки другими. Так что лучше всего было дождаться, когда представится случай посмотреть на настоящего мафиози, и тогда уже понять, кто это такой.
— А зачем тебе понадобился этот Тертуллиан?
— Знаешь, малыш, мы с тобой давно уже топаем бок о бок, и я тебе доверяю. Поэтому я тебе скажу, зачем он мне понадобился. Только сначала поклянись держать язык за зубами.
— Само собой.
— Нет, ты поклянись.
— Клянусь, — раздраженно сказал Байкал, которому надоело это ребячество.
— Я тебе сказал, что иду в город за табаком. Конечно, если Тертуллиан продаст мне свой табак, я его куплю. Но стал бы я тащиться в такую даль ради такой ерунды! На самом деле я иду туда, потому что Тертуллиан должен мне заплатить.
— Тоже мне секрет! — съехидничал Байкал, чтобы отыграться.
— Черт побери! Конечно секрет, и еще какой!
Байкал пожал плечами.
— Он должен мне
Удивительнее всего было то, что Байкал, с тех самых пор, как оказался в антизонах, еще ни разу не слышал разговоров о деньгах. Он даже не знал, существует ли здесь нечто подобное.
— А как выглядят здешние деньги?
— Что значит «как выглядят»? Ну ты и спросил! Монеты как монеты.
В Глобалии эти платежные средства давно вышли из обращения. Их сменили виртуальные трансакции и кредитные карты.
— Монеты? Металлические?
Фрезер осуждающе взглянул на Байкала. В конце концов, сколько же можно придуряться!
— А у тебя есть с собой монеты? Дай взглянуть! — настаивал Байкал.
Фрезер передразнил Байкала, покачивая головой и выпятив грудь на манер павлина:
— «Дай взглянуть на твои монеты!» Ты что себе вообразил? Здесь у нас таких вопросов не задают. Монетки-то у меня есть. Я и про это зря рассказал, а тебе все мало! Хочешь знать, где я их прячу?
— Да прячь свои деньги где хочешь, — парировал Байкал с обиженной миной.
Он поднялся, затянул рюкзак и закамуфлировал его лохмотьями.
— Тертуллиан не одному мне должен заплатить, — не унимался Фрезер, которому вовсе не хотелось прерывать беседу, где он чувствовал себя на высоте. — Он должен всему нашему племени. Я вернусь домой с денежками для всех моих соплеменников. Вот почему никто не должен знать, понимаешь?
— Ага, — пробормотал Байкал, делая вид, что ему совсем не интересно.
Фрезер снова принялся за свой кофе. Теперь оставалось ждать, кто из них не вытерпит первым: рассказчик или слушатель.
— А что вы ему продаете, раз он вам должен столько денег? — сдался наконец Байкал.
Фрезер только и ждал этого вопроса. Он прикрыл глаза от удовольствия, медленно отпил еще глоток, а потом торжественно произнес, растягивая гласные:
— Обзон.
— А что это такое? Какое-то животное?
— Сам ты животное, дурья твоя башка! Об-зон!
Он так кипятился, потому что ему предстояло объяснить какое-то очень простое понятие, вроде земли или воды, а такие вещи всегда очень трудно растолковать тому, кто ничего о них не знает.
— И где он хранится, твой обзон?
— Обзон? Да везде! — горячился Фрезер, изо всех сил размахивая руками. — Мы с тобой и сейчас его вдыхаем.
— Ты хочешь сказать, это такой газ, растворенный в воздухе? Озон?
Фрезер в изнеможении закатил глаза.
— Обзон, озон! Господи Боже, ну какая разница! Лишь бы придраться к словам...
— А как вы умудряетесь торговать озоном?
— У нас есть источник.
— Источник?!
— Это вроде так называется. Ты должен лучше меня разбираться в таких вещах, это же глобалийцы придумали.
— А как выглядит источник озона?
— Ну, как тебе сказать... В общем, это... лес. Там растут такие высокие деревья, а внизу еще деревья, поменьше. Когда днем идешь по такому лесу, света все равно почти не видно, такая там густая листва.
— А давно он появился, этот источник озона?
— Черт, да он всегда там был. Только раньше это называлось «Амазония», и никому от этого не было никакого прока. Весь бизнес начался с первого Фрезера. Когда мой предок решил уйти из Детройта со всеми своими богатствами, с кларнетом и разными другими вещами, ему предложили вернуться домой. В то время люди в Глобалии ужасно боялись остаться без обзона, в смысле без озона. Они говорили, что где-то в небе есть дырка и солнце жжет прямо через нее.
Экология была в Глобалии одним из главных предметов и лежала в основе любого образования. Байкал вспомнил, что ему не раз приходилось выслушивать лекции о химическом составе биосферы, о солнечном излучении, о парниковом эффекте... Действительно, он слышал и об источниках озона. Это были участки тропических лесов, которые строго охранялись, потому что в них вырабатывалось самое большое количество этого газа.
— Глобалийцы предложили ему контракт, чтобы он следил за источником обзона. Конечно, он сразу согласился. У нас до сих пор есть все бумаги. Мы их храним в специальном ковчеге, который открываем раз в год, в день рождения первого Фрезера, и молимся.
— А что вы должны делать с этими источниками?
— Ничего. Мы просто никому не даем там рубить деревья.
— И за это вам платят?
— Конечно! — возмутился Фрезер, — Это же такая работа!
— Контракт все еще действует?
— Да, он подписан на девятьсот девяносто девять лет, если я ничего не путаю.
В этой цифре не было ничего удивительного. Все программы могущественного Министерства природного равновесия были рассчитаны на долгий срок, ориентируясь на явления природы, а не на краткие человеческие жизни.
— И это как раз те деньги, за которыми ты идешь?
— Ну вот, наконец-то ты понял. Раз в год нам платят зарплату за наши источники.
— Значит, в городе есть глобалийское представительство! — воскликнул обнадеженный Байкал.
— Нет, мне заплатит Тертуллиан.
— А какое отношение имеет мафия к озону?
— Глобалия сообщается с антизонами только через мафию. Вот почему тебе тоже надо будет поговорить с Тертуллианом.
Пока они разговаривали, солнце взошло уже очень высоко. Утро было прохладное, с северо-востока дул свежий ветерок, пахнувший морем. В высоте с писком проносились стайки ласточек, чертя в небе огромные восьмерки.
— Знаешь, если вертолеты все-таки охотятся за тобой, — заговорил Фрезер, помрачнев при одной
