весь кабинет и только к одиннадцати вечера наконец обнаружил в старом аппарате искомый номер. Напротив сохранилась короткая полустертая надпись: «Сизоэс».
НЕЗАДОЛГО ДО РАССВЕТА вожди Большой Когорты, к которым отныне был причислен и Байкал, сошлись на военный совет, чтобы разработать план действий. В их распоряжении были очень точные карты, результат многолетних наблюдений и кропотливого сбора информации. Но бунтари не знали четкой иерархии: в каждой деревне был свой вождь, который ни у кого не состоял в подчинении. В своем постоянном стремлении к равноправию бунтари были органически неспособны без споров согласиться с чужим мнением. Всякий раз, как только совет уже готов был утвердить какую-либо программу, кто-нибудь высказывал новые возражения, и все приходилось начинать сначала. Устав от бесплодных препирательств, Байкал в конце концов предложил очень простой план, с которым, ворча, согласились все собравшиеся. Юноша начертил круг, обозначив район, контролируемый мафией, и разбил силы Когорты на четыре подразделения, которые должны были вести штурм с четырех сторон.
Один из этих отрядов возглавила Елена. Ее задача состояла в том, чтобы, обогнув укрепленный квартал, занять позицию напротив небольшой потайной дверцы в стене, которую успели заметить бунтарские разведчики. А когда с юга донесутся первые выстрелы, означающие, что отряд Говарда пошел на штурм, Елена приблизится к городской стене и попытается взломать дверь. Если предположения окажутся верны и большая часть мафиозных сил будет брошена на отражение основной атаки, Елена со своим отрядом без труда сможет завладеть потайным входом. Оттуда она двинется к донжону и попытается освободить пленников, пока с ними не приключилось несчастье.
Елена взяла с собой тридцать человек. Большинство из них были жителями той же деревни, несколько воинов происходило из соседних поселений. Было очень важно, чтобы все в отряде хорошо знали друг друга и могли действовать слаженно и гибко. Елена облачилась в кожаный камзол, толстые русые косы реяли на ветру, словно тяжелые боевые знамена, так что ее просто невозможно было потерять из виду.
На исходе ночи сделалось прохладно, от унавоженной земли поднимался пахучий пар. Вдоль городских стен горели костры, и порывы ветра доносили оттуда запах пепла и жареного мяса. Отряд двинулся по бывшему бульвару, который отныне превратился в поле, засеянное полбой. В эту пору колосья уже поднялись довольно высоко. Бунтари крались друг за другом, пригнувшись. Стебли, ломаясь, трещали у них под ногами. Елена сжимала в руке обвязанную веревкой рукоять меча. Кузнец из ее родной деревни, обожествлявший это оружие, научил ее держать меч наготове, как для ближнего боя. Сейчас она рубила им густые колосья, бесшумно врезаясь в темное чрево ночи.
Отряд без труда занял позицию. На бывшей площади, которая теперь тоже превратилась в пахоту, сохранились развалины стен и каменных арок, которые могли послужить удобным укрытием. Стражников нигде не было видно. Оставалось только дождаться первых выстрелов. Наконец из-за города выглянуло солнце, ласково поглаживая лучами крыши домов и верхушки крепостных стен. С рассветом стало еще прохладнее, так что застывшие в ожидании бунтари дрожали от холода.
Внезапно они увидели из своего укрытия, как дверца, которую они собирались выбить, медленно приоткрылась сама. Все вздрогнули, решив, что им это почудилось. Условный сигнал еще не прозвучал. Значит, им следовало сидеть неподвижно, ничем не выдавая себя. Но что могла значить эта открытая дверь? Кто открыл ее: мафиози или жители города, пытающиеся спастись бегством?
Елена вытащила из кармана старый театральный бинокль и навела его на дверцу. Пока что за ней не было видно ничего, кроме темноты. Спрятавшиеся сзади люди наверняка так же напряженно всматривались в полумрак, пытаясь понять, нет ли поблизости какой-нибудь опасности. Никто из бунтарей не пошевелился, и вот на фоне открытой двери мелькнули четкие силуэты. Из города вышли двое и на секунду застыли у крепостных стен. Они были почти одного роста, может быть, один чуть пониже другого. Разницу в росте скрадывал странного вида головной убор. Настроив свой бинокль, Елена смогла лучше рассмотреть его, и едва не всклик-нула от удивления. На мужчине красовалась огромная шляпа с пером и средневековый плащ. Его спутник был в берете и пальто, застегнутом на все пуговицы.
Казалось, двое незнакомцев чего-то ждут. Может быть, за ними следом шел более многочисленный отряд? Елена забеспокоилась. Если окажется, что через эту дверь начнется массовый исход, то сможет ли она с такой горсткой людей предотвратить прорыв? К счастью, ничего такого не последовало. Двое беглецов просто пытались оглядеться в темноте, чтобы понять, куда им идти. Наконец человек в шляпе принял какое-то решение, сделал знак своему спутнику, и они направились прямиком к полуразрушенным аркам, где притаилась Елена со своим отрядом.
Не следовало ли ей отдать приказ стрелять? В ее отряде были люди, вооруженные винтовками. Попасть в беглецов, пока они шли по открытой местности, было бы проще простого. Два довода говорили против такого решения. Во-первых, выстрелы послужили бы условным сигналом для начала штурма, тогда как по плану они должны были раздаться с другой стороны. Во-вторых, движимая вполне понятным любопытством, Елена хотела захватить живыми этих двоих хитрецов, чтобы поподробнее разузнать об их намерениях.
Она шепотом скомандовала всем быть наготове, но не стрелять. Когда беглецы оказались на расстоянии меньше двух шагов от нее, Елена выскочила из-за арки.
— Ни с места! — прокричала она глухим голосом. — Кто вы такие?
Перебежчики остановились как вкопанные. Оправившись от неожиданности, тот, на ком была шляпа с пером, сделал шаг вперед и закрыл собой своего спутника, как бы желая оберечь. Готовый защищаться, он прямо посмотрел на Елену.
Казалось, оба они при виде друг друга испытали одинаковое удивление. Острая бородка и воинственный вид Анрика произвели на Елену необъяснимое впечатление. Этот человек, только что выбравшийся из мафиозного лагеря, не походил ни на кого из обитателей антизон, при всем их разнообразии. По правде говоря, этот кавалер выглядел так, словно сошел прямиком со страниц Истории. А Елена просто обожала историю. Его отвага, воинственный облик и готовность отстаивать свою честь со шпагой в руке придавали этому человеку неизъяснимое очарование в ее глазах. Теперь все в нем, даже опереточная шляпа, казалось Елене достойным восхищения.
Что же касается Анрика, то он никогда в жизни еще не видел ничего подобного. Перед ним стояла прелестно разрумянившаяся девушка с небесно-голубыми глазами и толстыми косами и одновременно воительница с обнаженным мечом в руках.
— Меня зовут Анрик Пужолс, — надменно бросил он. Чувствовалось, что это могло означать все, что угодно, в зависимости от того, к кому обращена реплика. Это мог быть и воинственный клич, и пароль, позволяющий узнать друга.
Елена еще раз внимательно посмотрела на него, а потом обратилась к его спутнице:
— А вы, наверное, Кейт?
При этих словах девушка сорвала с головы берет, и ее черные волосы рассыпались по плечам. Елена сжала Кейт в объятиях. Но не успела бунтарка расспросить беглецов о том, как им удалось скрыться, как с юга донеслись первые выстрелы. Из города открыли ответный огонь.
— Оставайтесь здесь, под арками, — приказала Елена, — и ждите нас.
— Куда вы? — вскричал Анрик.
— Мы войдем через ту же дверь, из которой вышли вы, и захватим город с тыла.
— Я с вами, — сказал Анрик.
У Елены не хватило духу запретить ему. Усевшись под аркой, Кейт смотрела, как они бегут бок о бок при свете луны.
Глава 3
ГЛЕНН БЫЛ НАСТОЛЬКО ПОГРУЖЕН в дела, что едва не допустил серьезную ошибку. 17 июля уже
