Нету брода в синем море,на груди не переплыть,нету горя горше горя —гармониста любить.Я ходила, я усталана работе заводской,сердце биться перестало,сердце требует покой.До рассвета за стенойльется дождик проливной.Выйдешь в двери — схватит дрожь,полквартала не пройдешь.А в тринадцатом квартале,через пять больших ворот,в громком доме, в светлом залеходит белый хоровод.В белом круге без печалигармонист один сидит,он гармонику качаетна крутой своей груди.Я надела платье белое,напудрила лицо,шубу зимнюю надела,тихо вышла на крыльцо.Я иду — куда, не вижу,задыхаюсь, а иду,я гармошку ненавижу,насылаю ей беду:— Частый дождик, выбей стеклау любимого в дому,чтоб гармоника размокла —по веленью моему,чтобы лак сошел навекии рассыпались лады...По проулкам льются реки,стынут ноги от воды.А вошла я в зал едва,закружилась голова.Как зазвякали звоночки,как ударили басы,по минутке, по часочку,позабыла про часы,про заботу, про усталость,про размытые пути...Я до трех часов плясала,целовалась до пяти.Ветер будит город свистом,не видать из туч зарю,на прощанье гармонистуоткровенно говорю:— Драгоценный мой орленок,песня — крылья всех орлов,пуще карточек дареныхи серебряных часов,пуще денег, пуще дома,пуще писем дорогих,пуще сердца молодоготы гармошку береги!..
