С середины XII века рядом с Волынским княжеством вырастает княжество Галицкое, сразу вступившее в соперничество с соседом и даже с Киевом. Первому га-лицкому князю, Владимиру Володаревичу (1141-1153), как мы только что видели, пришлось преодолевать сопротивление не только удельных князей, вроде Ивана Берладника, но и горожан и местного боярства, сильно укрепившегося здесь за время существования мелких уделов.
Вся дальнейшая история Галицко-Волынских земель представляет собой борьбу центростремительного начала с центробежным. Первое олицетворяли князья Владимира Волынского и Галича, а второе – удельные князья и богатое, привыкшее к самостоятельности боярство.
Расцвет Галицкого княжества связан с воспетым в 'Слове' Ярославом Осмомыслом (1153-1187), сыном Владимира Володаревича, двоюродным братом Ивана Берладника.
Знакомимся мы с ним в летописи при следующих обстоятельствах: киевский князь Изяслав Мстиславич, много воевавший с Владимиром Володаревичем и с помощью венгерского короля победивший его в 1152 году, прислал в Галич в начале 1153 года своего боярина Петра Бориславича (являвшегося, по-видимому, автором княжеской летописи). Посол напомнил князю Владимиру о некоторых его обещаниях, скрепленных обрядом целования креста. Издеваясь над послом, галицкий князь спрашивал: 'Что, этот маленький крестик я целовал?' – и в конце концов выгнал киевского боярина и его свиту: 'Досыти есте молвили, а ныне – полези вон!'
Посол оставил князю крестоцеловальные грамоты и на некормленных конях выехал из города. Новая война была объявлена. Снова должны были скакать на Галич королевские полки с запада, киевские – с востока, а волынские – с севера, снова галицкий князь должен был слать гонцов на другой конец Руси за помощью к Юрию Долгорукому, своему свату и давнему союзнику. Но гонец поскакал по киевской дороге и вернул с пути Петра Бориславича. В Галиче навстречу послу из дворца спустились слуги в черных одеждах; на 'златокованном столе' сидел молодой княжич в черной мантии и черном клобуке, а рыцарский караул стоял у гроба старого князя Владимира Володаревича.
Ярослав поспешил загладить неосторожную заносчивость отца и изъявил полную покорность великому князю: 'Прими мя, яко сына своего Мстислава. Ать ездить Мстислав подле твой стремень по единой стороне, а яз по другой стороне подле твой стремень еждю всими своими полкы'. С таким образным признанием феодальной зависимости Ярослав отпустил посла, 'но иное мысли в сердце своем', добавляет летопись. И уже в том же году война состоялась.
Князь Ярослав в бою не участвовал, бояре сказали ему: 'Ты еси молод… а поеди, княже, к городу'. Вероятно, боярство просто не очень доверяло князю, который незадолго перед этим клялся в верности Киеву. Не так уж юн был в это время Ярослав Осмомысл – за три года до битвы он женился на дочери Юрия Долгорукого Ольге.
Боярство и в дальнейшем энергично вмешивалось в княжеские дела. В 1159 году, когда не был завершен еще конфликт из-за Ивана Берладника, галичане упорно продолжали выказывать симпатии дунайскому удальцу и обратились к его покровителю, киевскому князю Изяславу Давыдовичу, с предложением пойти на их родной город походом: 'Толико явишь стягы – и мы отступим от Ярослава!'
Новый конфликт между Ярославом и боярством возник в 1173 году. Княгиня Ольга с сыном Владимиром бежала от мужа вместе с видными галицкими боярами в Польшу. Владимир Ярославич выпросил у соперника своего отца город Червен, стратегически удобный и для связей с Польшей, и для наступления на отца. Это тот Владимир Галицкий, забулдыга и бражник, образ которого так красочно воспроизведен в опере Бородина 'Князь Игорь'. Игорь Святославич был женат на его сестре Евфросинье, дочери Ярослава Осмомысла (Ярославне). Разрыв с отцом был вызван тем, что у Ярослава была любовница Настасья и ее сыну Олегу Ярослав отдавал предпочтение перед законным сыном Владимиром.
Восемь месяцев Ольга Юрьевна и Владимир находились в отъезде, но наконец получили письмо от га- лицких бояр с просьбой вернуться в Галич и обещанием взять под стражу ее мужа. Обещание было выполнено с лихвой – Ярослав Осмомысл был арестован, его друзья, союзные половцы, изрублены, а любовница Настасья сожжена на костре. 'Галичане же накладаша огнь, сожгоша ю, а сына ее в заточение по-слаша, в князя водивше ко кресту, яко ему имети княгиню вправду. И тако уладившеся'. Конфликт, кажущийся семейным, был временно улажен таким своеобразным средневековым способом.
На следующий год Владимир бежал на Волынь, но Ярослав Осмомысл, наняв на 3 тысячи гривен поляков, сжег два волынских города и потребовал выдачи мятежного сына; тот же бежал в Поросье и собирался скрыться в Суздале. Объездив в поисках убежища множество городов, Владимир Галицкий оказался наконец у сестры в Путивле, где проживал несколько лет, пока Игорь не примирил его с отцом.
Осенью 1187 года скончался Ярослав Осмомысл, оставив наследником все же не Владимира, а Олега 'Настасьича'. Тотчас же 'бысть мятеж велик в Галиц-кой земле'. Бояре выгнали Олега и дали престол Владимиру, но и этот князь не удовлетворил их. 'Князящу Володимеру в Галичкой земле. И бе бо любезнив питию многому и думы не любяшеть с мужами своими'. Этим было решено все – если князь пренебрегает боярской думой, если он выходит из воли 'смысленных', то он уже тем самым плох и в летопись о нем вносятся всякие порочащие его детали: и что он много пьет, и что он 'поя у попа жену и постави (себе) жену', и что он в городе, 'улюбив жену или чью дочерь, поимашеть насильем'.
Роман.Мстиславич Волынский, зная о недовольстве галицких бояр Владимиром, предлагал им выгнать Владимира и принять его, Романа. Бояре повторили то, что сделали при отце своего князя, – они пригрозили смертью любовнице Владимира: 'Не хочем кланятися попадьи, а хочем ю убити!' Владимир Галицкий, взяв золото, серебро, 'попадью' и двоих ее сыновей, бежал в Венгрию.
Роман Мстиславич ненадолго вокняжился в Галиче, он был изгнан венгерским королем, который, воспользовавшись перевесом сил, посадил в Галиче не Владимира, искавшего у него помощи, а своего сына Андрея. Владимир же был заточен в башне венгерского замка.
Галичане тайно продолжали искать себе князя по своей воле: то Роман сообщал, что 'ведуть мя галичане к собе на княжение', то боярское посольство приглашало сына Берладника Ростислава Ивановича.
Понадеявшись на галицких бояр, Ростислав в 1188 году с небольшим войском показался под стенами Галича. 'Мужи же галичкие не бяхуть вси во единой мысли', и отряд Берладничича был окружен венграми и частью галичан; сам князь был сбит с коня.
Когда тяжко раненного князя венгры несли в Галич, то горожане 'возмятошася, хотяча и изотъяти у угор (венгров. – Б. Р.) и принята собе на княжение. Уфе же, усмотревше то и приложивше зелье смертное к ранам'.
В 1189 году Владимир Галицкий бежал из заточения. Он изрезал шатер, находившийся на вершине его башни, свил веревки и по ним спустился вниз; двое сторонников помогли ему добраться до Германии.
