твоя лира действуют на самые тонкие струны человеческих душ. Даже винные пары из моей головы совершенно улетучились. И я поднимаю эту чашу за тебя! За твой непревзойденный талант!
Пирующие также осушили свои чаши, и веселый пир возобновился с новой силой. Только Трис все еще продолжал нервно сжимать кулаки. Принцесса внимательно смотрела на него, словно боясь, что он вот-вот потеряет сознание.
— На Вас такое сильное впечатление произвела эта песня? — Заботливо спросила она.
— Спасибо за поддержку, Ваше Высочество. — Попытался улыбнуться Трис, но его губы скривились в какую-то нечеловеческую гримасу. — Я не могу понять, что со мной происходит. Никогда раньше музыка и слова песен не действовали на меня подобным образом. Мне показалось, что это какое-то древнее заклинание, которое неосознанно передается от певца к певцу на протяжении тысячелетий, чтобы когда- нибудь достигнуть своего адресата.
— И этот адресат — Вы? — Янтарные глаза Лораны зажглись интересом.
— Не знаю. — Честно ответил Трис. — Но Вы правы, я, пожалуй выйду на свежий воздух. Мне кажется, что в зале все еще бродят колебания и отголоски песни.
— Я провожу Вас. — Неожиданно предложила девушка.
— С одним условием, Ваше Высочество. — Трис почти обрел контроль над собой и его улыбка вышла довольно сносной.
— С каким еще условием? — Принцесса была готова вновь начать прерванные боевые действия.
— Мы заключаем мир и переходим на «ты». — Обезоруживающе улыбнулся Трис, и его голубые глаза приветливо замерцали.
— Согласна! — Не задумываясь согласилась принцесса, словно давно ждала этого предложения. — Отныне, как принцесса Этла-Тиды, повелеваю звать меня Лораной.
— Со своей стороны, я, как твой верный подданный, прошу называть меня Трисом.
— Тогда давай потихоньку пойдем отсюда Трис. У меня есть любимое место во дворце — небольшой дворик под открытым небом. Там никакой певец тебя не побеспокоит.
Пир достиг своего апогея. Шум, гомон, мелькание разноцветных нарядов дворян, бегающие взад- вперед слуги с новыми кушаниями — все способствовало тому, чтобы молодые люди не привлекая ничьего внимания покинули пиршественный зал. Их уход был виден только сидящим рядом людям, и когда они вышли за двери, Тзот-Локи с Крон-то-Рионом обменялись удовлетворенными взглядами. А Ремин, сидящий неподалеку, проводил их полными печали и тоски глазами…
В маленьком дворике царили спокойствие и умиротворение. После многолюдного пиршественного зала Триса обволокла приятная тишина, успокаивающая и расслабляющая. В сумерках казалось, что он и Лорана каким-то чудом перенеслись на поляну в далеком глухом лесу: стены дворца, окружающие дворик, густо покрывали вьющиеся растения; цветы в клумбах распространяли вокруг тонкие пьянящие запахи; две пальмы, словно зонтики, закрывали дворик сверху, но между их широкими листьями на безоблачном небе видны были первые звезды.
Не говоря друг другу ни слова, молодые люди подошли к стоящей под пальмами деревянной скамейке, подлокотники и спинка которой были покрыты затейливым резным орнаментом. Они сели на нее в пол- оборота, повернувшись друг к другу.
— Мне, действительно, очень жаль, что все это время я дулась на тебя, словно маленькая капризная девчонка. — Заговорила первой Лорана.
— Я сам виноват. — Покаянно покачал головой Трис. — Мои слова зачастую опережают мысли. Я говорю что-то не то, делаю что-то не так…
— Никогда бы не подумала! Услышать такое признание от великого героя страны, надежды государства…
— Вы опять за свое, Ваше Высочество?
— Извини, Трис, это было слишком глупо, по-детски глупо. Последнее время все только и говорят о тебе. Даже Ремин любой наш разговор так или иначе переводит на восхваление твоих талантов.
— А мне Ремин не рассказывал о беседах с тобой.
— Не рассказывал? — Смутилась девушка. — Странно, я думала, что вы — близкие друзья…
— Да, друзья. — Уверенно произнес Трис. — Но в последнее время у нас совершенно нет времени на личные разговоры. У меня — свои дела, у Ремина — свои. Мы и видимся теперь только на Советах во дворце. Ремин — очень хороший человек, я рад, что ты с ним сразу нашла общий язык. Не то, что со мной…
— Может быть, это потому, что Ремин — честный и открытый молодой человек, а ты окружен тайнами и загадками?
— Ты не любишь тайны?
— Свои — люблю, а чужие — нет! — Игриво ответила Лорана.
— Ну, в этом-то мы, точно, очень похожи.
— Вот Ремин не такой. С ним легко и спокойно. Он открытый, добрый, честный, простой… — Принцесса внезапно оборвала фразу.
— Ты хотела сказать: «слишком простой»?
— Боюсь, что это так. Ты же, наверняка, догадываешься, что меня больше интересует разгадывание тайн. Твоих, например. Я никак не могу понять — кто ты на самом деле? Между прочим, недавно моему отцу сообщили, что ты готовишь корабль для плавания к Проклятому острову. Мне показалось, что это его даже не удивило, а только сильно опечалило. Он мог бы приказать не выпускать тебя из страны, но не сделал этого и, я думаю, не сделает. Он — властелин великой древней державы, разговаривает с тобой, почти что моим ровесником, как с равным себе. Никогда и ни с кем до сих пор, кроме Крон-то-Риона, не говорил отец, как с равным. А теперь появился еще ты… Кто же ты такой, Трис?
— А ты пробовала спрашивать об этом у самого Мага-Императора?
— Пробовала. — Потупилась Лорана. — Он сказал мне только, что ты — надежда Этла-Тиды и чтобы я…
Она внезапно замолчала, словно испугавшись, что сказала лишнее. Но Трис докончил фразу за нее:
— …И чтобы ты постаралась поддерживать с командующим армией хорошие отношения, уделяла ему больше внимания, не пряталась от него и не задирала нос при встрече.
Принцесса задумчиво потерла подбородок:
— Мне следовало догадаться… Ты маг, можешь читать мысли, от тебя не может быть секретов.
— Я никогда не читаю чужих мыслей. — Строго оборвал ее Трис. — У меня свой кодекс чести, гораздо более строгий, чем у большинства людей. А чтобы представить, что может сказать тебе Маг-Император, не нужно никакой магии. Все отцы одинаковы: советуют дочерям то, что считают для себя выгодным.
— Выгодным? — Девушка слегка покраснела от волнения. — Так ты хочешь сказать, что он тебя хочет видеть своим наследником?
— Именно так. — Кивком головы подтвердил Трис.
— И он хочет, чтобы я вышла за тебя замуж?
— Ну, если тебе уж очень этого не хочется, если тебе это противно, лучше скажи отцу заранее. Тогда он постарается найти тебе другого достойного мужа. Ремина, например.
Лорана пристально вгляделась в непроницаемо-синие синие глаза Триса. Он что, говорит это серьезно, шутит или же издевается? А если издевается, то над кем, над ней или над собой?
— А что об этом думаешь ты сам?
— Ничего.
— Как ничего? — Голос девушки задрожал от негодования. — Тебе предлагают мою руку и титул Мага-Императора, а ты не хочешь ничего об этом думать?
— О тебе я думаю уже давно, Лорана, и с радостью буду думать дальше, а вот титул меня как раз мало интересует.
— Неужели, тебя интересую именно я, как человек, как девушка в конце концов, а не как дочь правителя страны? — По-своему поняла слова Триса Лорана и ее глаза заблестели в сумерках.
— Можно сказать и так. Ты мне очень нравишься, Лорана. Ты красива, умна, внимательна к людям. Я
