чем?..
– Смотри-ка, Ваня, смелая какая… Слышь, смелая! Тебя как звать?
– Вера. – Девушка подняла глаза. – А что?
– Ничего. Скажи-ка нам, Вера, кто у вас тут по малолеткам специализируется? Ребятки такие молодые, которые любят со взрослыми тетеньками интимные вечера коротать? А?
Вера хмыкнула и снова уставилась в пол.
– Ну, что же ты, деточка? Язык проглотила? Помочь, может быть?
– Слушайте, ребята, ну, вы, блин, правда, отмороженные? Мы-то вообще тут… Решайте с Филей все дела.
– А, Филя у вас теперь главный? Хорошо… – решил взять на себя инициативу Андрей. – Та-а-ак… И что, нравится с Филей работать? Бережет вас Филя?
Он поймал на себе косой взгляд Гриши, но продолжил гнуть свою линию:
– Короче, так, девки. Праздники кончились, начинаются суровые будни. Посмотри-ка на меня ты, смелая… Вера.
Та подняла глаза и уставилась на Андрея.
– Не признаешь? Нет? Она что у вас, девки, новенькая?
Несколько девушек в свою очередь подняли глаза, и одна из них тихо и удивленно прошептала:
– Е-мое… Это же… Девчонки!..
– Узнала? То-то, бляди. – Андрей говорил теперь уже весело, и «бляди» в его устах звучало так по- свойски, так залихватски, что Гриша позволил себе улыбнуться. – Короче, так. Про Филю вы забыли. Я вернулся. Все. Теперь вы – мои. Кого не устраивает – до свиданья. Ради первого знакомства отпущу без отступного. Ну?
Девушки зашептались. Потом та, которая узнала Андрея, встала, подошла к нему и сказала, глядя ему в глаза очень даже игриво – куда только страх подевался:
– Андрюша, все остаемся. Конечно, нет проблем. Старый друг лучше новых двух. Только…
– Что? – быстро спросил Андрей.
– Тут кто-нибудь останется?
– Я же сказал – сегодня выходной. Все по домам. Завтра здесь уже будут другие люди, а мы пока все подчистим…
Девушки, как по команде, поднялись с дивана и кресел и стали суетливо собираться. Им совершенно не улыбалось оказаться свидетелями «уборки». Многие из них знали, что это слово означает, а те, кто не знали, догадывались.
– Тут вот у друга моего надобность возникла, – сказал Андрей, кивнув на Гришу. – Про пацанов одних расспросить. Найти их надо бы… Дело есть там одно… Может, это те пацаны, с которыми ты работаешь, а?
Ваня, стоявший на протяжении всего разговора в сторонке, вдруг очень ловко схватил тяжеленное кожаное кресло, поднес его сзади к стоящей девушке и, слегка подбив ее под колени, подставил кресло сзади. Ксюха рухнула на мягкие поскрипывающие подушки, охнув от неожиданности.
– Ну, не стесняйся, Ксюша, – ласково сказал Андрей, но в его голосе появился металлический призвук. – Ты мне поможешь, я тебя тоже не забуду, случись что… Сама же знаешь…
– Ну чего… Есть у меня пацаны… Двое… Смешные… Часто к себе зовут, домой… Сначала не хотели пускать, потом парни наши приехали, посмотрели, пацаны при бабках, хотели опустить даже их… Но не стали почему-то… Пожалели, что ли… А потом, они постоянные клиенты, опять же… Но опускать не стали, наверное, потому, что эти пацаны на кого-то работают, крутого…
– Почему думаешь так? – спросил Гриша.
– А откуда у них бабки? Квартира? Живут вдвоем, ни родителей, никого… Вроде спортсмены… Не курят, не пьют… Зарядку делают… А вечером такое устраивают, мама дорогая… Еще девок с дискотек приводят, групповуху им надо устраивать обязательно… Видиков насмотрелись… Но смешные… Маленькие совсем…
– Лет сколько, примерно?
– Ну, лет по пятнадцать, думаю… Дети совсем. Корчат крутых из себя… А когда кончают, чуть не плачут… Спят, так, знаешь, – она взглянула на Андрея, – прижмутся оба, как котята к мамке…
– Адресок дашь? – спросил Гриша.
– А чего – адресок? Я к ним сегодня иду. Вот, – она посмотрела на часы, – скоро уже.
– Вот и класс. – Гриша хлопнул себя по коленям. – И мы с тобой прогуляемся. Ты ведь не против?
– Ваше дело. Только правда они хорошие ребята… Наркотой не занимаются.
– Чего это ты про наркоту?
– Так. На всякий случай. Я не знаю, на чем они бабки делают, но наркоту не любят. И торгашей этих, которые с наркотой, тоже не любят… Вы, кстати, пойдете, так смотрите, осторожней с ними. Они малые- малые, а на самом деле… непростые ребятки. Они мне показывали, как ножи кидать, – я такое только в кино видела. Из цирка они, что ли, сбежали?..
– Здорово, – еще раз встрепенулся Гриша. – Я цирк с детства обожаю. Сам даже когда-то акробатикой занимался…
Глава тридцать восьмая
Кибиров прибыл к месту встречи с Яковом Сергеевичем вовремя. Опаздывать на такие мероприятия не положено, это любому известно, хотя Анастас Владленович уже настолько считал этот город своим, что, если честно, не очень-то всерьез принимал тревоги Якова относительно дележки власти и имущества, оставшихся после Пельменя. Чего тут париться, думал он, чего делить, если все равно фактически все будет принадлежать ему, Кибирову. А кто, какие шавки будут под ним бегать и присматривать за хозяйством – Яков ли, кто другой, по большому счету роли не играет. Интересно только, понимает ли это сам Яков. Наверное, понимает. Мужик опытный. Чует, что под ним земля горит…
Два черных «Мерседеса» мягко остановились на Чапыгина, напротив телецентра. Шофер, выйдя из второй машины, бегом обогнул ее, распахнул дверцу, и на тротуар шагнул Дмитрий Васильевич Пак – начальник охраны Кибирова. В долю секунды оценив происходящее на улице и не заметив признаков угрозы для шефа, он сделал неуловимое движение рукой и отошел на три шага в сторону. Только тогда с заднего сиденья машины с затемненными бронированными стеклами показался сам Анастас Владленович, он вылез наружу, вальяжно, с улыбочкой, не спеша.
Он всегда скептически был настроен по отношению к Ленинграду – Санкт-Петербургу. Несерьезный город, считал он. И люди здесь живут несерьезные. Фантазеры. Время такое началось после восемьдесят пятого года, когда Горбачев к власти пришел, – деньги просто из-под земли стали сами выползать. Чем дальше, тем больше. Только успевай срывать, как цветы на лесной полянке. И сейчас все это еще продолжается, несмотря на налоговые инспекции, депутатские запросы и показательные уголовные дела. Все это для дураков. Наклоняйся и поднимай с земли деньги, старайся только на ногу соседу не наступить, который тоже идет рядом со своей корзинкой. Всем хватит, если не наглеть. А с наглеющими типами разговор должен быть коротким. Время не то сейчас, чтобы миндальничать.
В Москве это как-то быстрей ухватили. А в Питере – все ходят, какие-то проекты неосуществимые выдумывают. Проще надо быть, проще, и люди сами к тебе потянутся, вспоминал он свою любимую присказку.
Кибиров глубоко вдохнул сырой холодный воздух. Нет, никогда он бы не согласился жить в этом городе. Слякоть, грязь… Пока от машины до подъезда дойдешь, все ботинки в говне… Столица, бля, империи, колыбель этих сраных трех революций…
Он не спеша проследовал к подъезду, не останавливаясь и не кивнув, даже взглядом не удостоив посторонившегося с вежливой улыбкой охранника, вошел в парадное. За ним двигался Пак и шофер Роберт – тоже хоть и не такой мастер, как Дмитрий Васильевич, но вполне опытный боец, с хорошей реакцией и
