– Меня это не касается. Впрочем... – он подошел к окну, встал к Сулиму спиной и проговорил устало, как делал всегда, когда хотел дать понять об окончании аудиенции, – впрочем, летальных исходов мне не нужно. Делай что хочешь, а если ничего не получится, веди ко мне. Но только, подчеркиваю, если исчерпаешь все свои возможности. Я проверю.
Сулим исчерпал свои возможности на редкость быстро. На самом деле, ему вовсе не хотелось заниматься запугиванием Царева с Ихтиандром. А еще больше не хотелось портить с ними отношения. Не то чтобы он их побаивался – кроме Грека, он не боялся в городе практически никого. Были, конечно, люди очень опасные и серьезные, были просто воры в законе, авторитетные товарищи, были, наконец, органы охраны правопорядка, КГБ и разные оперотряды, но... С опасными и серьезными людьми Сулиму было нечего делить – его бизнес стоял особняком, а конкурирующие фарцовщики по своему масштабу были значительно мельче Сулима и его товарищей. С «законными» ворами он иногда выпивал в ресторанах, но тоже – бизнес Сули и бизнес «законных» практически не имел точек соприкосновения. При всем при этом, Сулим знал, что, случись какая неприятность, он может рассчитывать если не на прямую помощь, то хотя бы на полезный совет со стороны некоторых личностей, особо приближенных к «законным». Что до органов охраны правопорядка в самых разных их формах и видах, то Сулим прекрасно отдавал себе отчет о роде своей деятельности и понимал, что под дулом пистолета его никто не заставлял заниматься тем, чем он занимался уже почти десять лет, – органы являлись необходимым злом и, одновременно, достойным противником. Что может желать себе настоящий мужчина? Денег, любви красавиц и достойного противника для рыцарского турнира. А какой противник в Советском Союзе может быть более достойным, чем органы?
Много кого знал Суля в органах, много с кем даже выпивал-закусывал, доставал кое-что из одежды или аппаратуры. Конечно, были там и подонки, и много, – не то чтобы совсем уж неподкупные, а не понимающие собственной выгоды, принципиальные и зашоренные. При этом они и взятку могли принять, но смотрели такими волками, что выпивать с ними Суля никогда бы вместе не стал. Зато те, кто походил на людей, – например, тот же капитан Буров и еще несколько человек, – те вполне были приятны в общении. Разбирались в современной музыке и в моде, Суля находил с ними общие темы для разговоров и даже девочек для них снимал. Ничто, так сказать, человеческое...
Царев с Ихтиандром не входили в число людей опасных – обыкновенные мелкие мажоры. Правда, последнее время размах их операций несколько вырос, но до Сулиного уровня им было еще далеко. Однако они были партнерами, если не считать последнего случая, надежными и покупателями постоянными. Через них товар шел уже в мелкую розницу, деньги эти ребята платили сразу и почти не торгуясь – Суле невыгодно было терять отлаженный канал сбыта. Последнему же проколу Сулим на самом деле не придавал большого значения. Он в своей жизни терял уже столько денег и вещей – иногда милиция отнимала, иногда «кидали» недобросовестные партнеры, несколько раз просто квартира Сулина была обворована в его отсутствие. Ясное дело, по наводке работали воры, но кто ее найдет, эту наводку. И в милицию не заявишь – спросят: а откуда у тебя, парень, восемь видеомагнитофонов, упаковки с блоками американских сигарет и склад джинсов? Не говоря уже о валюте.
Он знал по опыту, что материальные потери, особенно при общем характере его работы, – дело более чем поправимое, и не расстраивался из-за временных неудач. Неудачи эти покрывались с лихвой и довольно быстро. В случае Ихтиандра с Царевым он уже давно ждал чего-то подобного – не бывает так, что парни работают годами и ни разу никто их не опускает. Даже с авторитетными людьми такое случается, а уж с начинающими мажорами – и подавно. Жаль, конечно, товара, но это не повод для того, чтобы рвать с надежными ребятами отношения окончательно и бесповоротно. Проучить их, конечно, стоит, но пусть лучше это сделает Грек. А когда все успокоится, Суля опять начнет вести с ними дела, но уже на других условиях. Да и парни после Грековой науки, которую он им непременно задаст, станут аккуратней и тише, можно и табаш их немного понизить – ничего, они свое возьмут. Дело молодое, у них еще все впереди. А проучить их как следует, конечно, нужно.
Он поговорил с Царевым через несколько дней после беседы с Греком и сообщил ему, что вместе с Куйбышевым им необходимо встретиться с одним человеком для важной беседы.
– Это зачем еще? – спросил Царев. – И с каким человеком?
– Увидишь. Но сделать это нужно. В ваших интересах. Все понятно?
– Понятно, – хмуро кивнул Царев. – Только, если насчет бабок, сам знаешь...
– Я знаю больше, чем ты предполагаешь, – важно ответил Суля. – Так что, короче – звони другану своему и подъезжайте вечером часикам к семи в «Пулю». Я вас там найду.
– Ладно, – мрачно сказал Царев. Судя по тону Сули, неприятности не то что не кончились, а только начинались.
– Меня зовут Георгий Георгиевич, – сказал Грек, не вставая из-за стола.
Стол, как заметили одновременно искушенные в ресторанных посиделках Царев и Ихтиандр, был накрыт на одного и достаточно скромно. Ну, пара бутербродов с икрой, бутылка коньяка, ну, салатик, шашлычок. Судя по всему, будет еще кофе или что-то вроде этого. Может быть, мороженое. Не гуляет человек, сразу видно.
Царев хотел было представиться, но Георгий Георгиевич махнул рукой:
– Знаю, знаю. – Он ткнул пальцем в сторону Ихтиандра: – Ты – Куйбышев. Игорь. По прозвищу... – Грек поморщился, – ...Ихтиандр. Ты, – он указал на Царева, – Царев. Давайте, ребята, не будем терять времени.
Грек отодвинул тарелку с остатками шашлыка, махнул рукой официанту:
– Коля, кофе принеси, пожалуйста...
– Сейчас сделаем.
– Я не знаю, что вам про меня Сулим наговорил...
– Ничего, – честно ответил Ихтиандр.
– М-да? – с сомнением в голосе спросил Грек. – Ну что же... Это неправильно с его стороны. Мог бы и сказать, что товар, который вы просрали, это товар мой. И что Сулим работает на меня. В числе прочих.
– Мы догадались, – скромно ответил Царев. – Но мы вели дела с Сулимом...
– Да, – подтвердил Куйбышев. – И мы с ним все обговорили. Деньги вернутся. Нас там кинул один парень...
– Я знаю, как и о чем вы договорились. Этот музыкант ваш... Короче говоря, это я его пристраиваю сейчас... На заработки отправляю. Если бы не я, ничего бы у вас не вышло. Понимаете, что я имею в виду?
– Но... – начал Ихтиандр.
– Понимаем, – оборвал его Царев. – Вам нужны отступные...
– Не отступные, – поправил его Грек.
– Что, еще раз всю сумму, что ли, нам платить? – поднял брови Куйбышев.
– Это не обязательно, – сказал Георгий Георгиевич.
– Так что же вам тогда нужно? – вежливо, как только мог, спросил Царев. Он чувствовал опасность, исходящую от скромного господина, допивающего свой коньяк, и пытался не накалять атмосферу.
– Что мне нужно?.. – Грек кивнул официанту, поставившему перед ним чашечку кофе. – Вы знаете, парни...
Он начал размешивать сахар – две ложечки на маленькую чашку. Царев внимательно следил за действиями Георгия Георгиевича и отметил, что сахару он кладет в кофе довольно много. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет.
– Знаете ли... Я отчасти хочу вам помочь. Ну, это, конечно, не исключает наших чисто деловых отношений и вашего мне долга. Само собой, это проходит отдельной статьей.
– Помочь? – спросил Куйбышев.
– Да, Ихтиандр, – спокойно ответил Грек. – Именно помочь. А то, пропадете вы.
– В смысле? – попытался уточнить Царев. – Мы с деньгами решим вопрос, Георгий Георгиевич. Можете не сомневаться. Вам если Суля... То есть Сулим если вам не говорил, то я скажу – мы никогда никого не
