Все были этим обескуражены. Через три дня Годерадзе снова появился. А следом за ним — Коба. К всеобщему изумлению, на сей раз Коба сам предложил принять Годерадзе. Пораженный такой резкой переменой мнения, С. Кавторадзе схватил со стола керосиновую лампу и швырнул в лицо Кобе, который сумел увернуться. Лампа врезалась в стену и разбилась вдребезги. Спокойно закурив трубку, Коба невозмутимо произнес:
— Нехорошо получается. Банкир предоставил нам помещение, а мы вместо благодарности могли поджечь его дом.
Таким было первое покушение. Следующее являлось более серьезным. Начиная с тридцать третьего года, оппозиция стала готовить «дворцовый переворот». Мне довелось присутствовать на процессе правотроцкистского блока. Вот отрывок из показаний Рыкова: «Сюда, в частности, относится одна из попыток, которая была сделана: подготовка „дворцового переворота“. Опорой для осуществления контрреволюционного плана являлся Енукидзе. Большую роль играл Ягода. Был создан центр с привлечением троцкистов и зиновьевцев: Каменева, Пятакова, Енукидзе. Туда вошли я, Бухарин и, Томский. С этим центром была связана военная группа Тухачевского».
Крестинский показал на суде: «В феврале тридцать пятого года Пятаков мне сообщил, что между троцкистами, правыми и военной группой Тухачевского состоялось соглашение о совместном совершении вооруженного переворота. За это я несу ответственность».
Не стоит приводить показания Гринько, Розенгольца, Радека, Бессонова и других им подобным. Они ждали нападения Гитлера на СССР. Заранее пообещали немцам Украину, а японцам — Приморье, продавая империалистам советский народ с потрохами. Сегодня многие специалисты утверждают, что это — ложь. Дескать, заставили несчастных узников плести на самих себя! Нет. Можно оговорить несколько человек, но тридцать-сорок нельзя. Тем более, когда они сами представили все документы и факты.
Обратимся к другим свидетельствам. Героическая женщина А. В. Никулина, водрузившая 2 мая 1945 года знамя на Имперской канцелярии, написала мне: «Когда Сталин был в Ленинграде на похоронах Кирова, на него военные готовили покушение, но помешала сильная сталинская охрана. Эти военные поддерживали связь с Генштабом Красной Армии».
Бывший курсант школы ОГПУ, впоследствии — комендант сталинской дачи в Кунцеве И. Орлов мне сообщил: «В начале тридцать шестого года Ягода, его заместитель Агранов, начальник правительственной охраны комиссар Паукер, его заместитель Волович и капитан Гинцель сформировали особую роту боевиков. В нее вошли я и мои однокурсники Середа, Юрчик. Это были боевики двухметрового роста, ловкие, сильные, богатырского телосложения. Нас учили самбо, штыковому ближнему бою, преодолению препятствий. Нас хорошо вооружили и обмундировали. Обычно мы маршировали на площади Дзержинского, а Ягода наблюдал за нами из окна своего кабинета. Наконец нам решили произвести смотр во дворе ОГПУ. Ягода и его единомышленники решили, что мы — те самые парни, которые способны ради их замыслов на любой разбой. Нас готовили для захвата Кремля и ареста товарища Сталина. Но заговор провалился».
Аресты Ягоды, Агранова, Паукера, Воловича и Гинцеля проходили на моих глазах. Комендант Кремля комиссар Ткалун, подчиненный непосредственно Ягоде, застрелился. Комиссар Даген был арестован, комиссар Курский застрелился, капитан Черток, порученец Ягоды, бросился с седьмого этажа и разбился насмерть. Затем исчезли Панов, Тихонов, Козлов и Голубев. Словом, весь наш командный состав разных рангов. Так вот зачем они, собираясь 1 мая на Красную площадь, лихорадочно совали в полевые сумки по четыре-пять пистолетов!
После разгрома оппозиции Троцкий уже не представлял для Сталина опасности. Но современная пресса начала выдвигать разные версии о подготовке покушений на вождя. Так, «Правда» поместила статью писателя С. Дангулова о том, что соратник Сталина С. Кавторадзе пытался в Большом театре подложить бомбу под правительственную ложу. Я тогда был военным комендантом правительственной охраны театра и совершенно ничего об этом не знал. Не слышали об этом ни Раков, ни Туков, ни Круташев.
«Неделя» в статье «Берия» утверждает, будто на озере Рица была сорвана попытка покушения на Сталина, который остался цел только потому, что его прикрыл Берия. Вот как ее прокомментировал мне Туков: «Берия кого угодно подставил бы под пулю, только не себя. Никакого покушения там на Сталина не было. Это сплошной вздор газетчиков. Единственно, что сделал Берия, — подкрался и столкнул меня в речку, когда я удил рыбу. Сталин выбранил его за эту дурость».
В другом номере «Недели» тоже утверждалось, что в Мюссерах на Сталина была совершена попытка покушения. Ничего подобного. Просто рядовой Потехин решил отличиться повышенной бдительностью и, когда ночью дежурил на воротах, повесил на кол свою фуражку и выстрелил в нее из кольта. Подобным способом он хотел получить повышение. Тут же подняли тревогу. Прочесав территорию, никого постороннего не обнаружили. А разоблаченного Потехина уволили из органов.
В романе И. Стаднюка «Война» говорится, что в Москве, на Второй Навозной улице, работал дворником некто Глинский, бывший граф, который вынашивал замысел покушения на Сталина во время его поездки по Кутузовскому проспекту. Автор утверждает, будто группа Глинского была арестована. Мы ничего не знаем об этом, хотя располагали абсолютно всей информацией. Это просто писательский вымысел.
Реальные выстрелы прозвучали только 4 ноября 1942 года. Преступник засел в чаше Лобного места и открыл огонь из винтовки по первой же правительственной машине, в которой оказался Микоян. Пострадавших не имелось. Кремлевская охрана ликвидировала стрелка гранатой.
В романе «Дети Арбата» А. Рыбаков утверждает, что Сталин боялся народа. Поэтому, когда проезжал по Арбату, все проходные дворы, мол, наглухо перекрывали. Это сплошной вымысел. Я вместе с Черняевым и Кожевниковым отвечал за всю трассу, проходившую от Кремля по Арбату, Кутузовскому проспекту и Можайскому шоссе. Перекрыть все арбатские дворы невозможно — они практически все проходные. Сталин ездил по Арбату со скоростью тридцать-сорок километров, а по коленам Большого и Малого Афанасьевских переулков — не больше десяти. В годы войны сталинская машина еле ползала по темным ночным улицам. Словом, Сталин был совершенно свободен от страха и ездил без охраны где угодно и когда угодно.
Во время войны бывший моряк Теляков в закусочной на Арбате стал хвастаться:
— Я — такой человек! Мы такие дела делали!
А его давай соседи подзуживать:
— Да брось ты, Петька, какие ты там дела делал? Ничего ты не можешь!
— Да я могу даже бомбу бросить Сталину под машину, — вовсю раздухарился он.
Доброжелатели тут же сообщили мне об этом. Никакой бомбы у него не было и в помине. Просто во хмелю захотел похвалиться перед собутыльниками. А его отец был моим доброжелателем. Сам рассказывал про все. Посадили дурака. А что делать? Не трепись где попало и о чем попало.
Возвращаясь из Тегерана, Сталин осматривал разрушенный Сталинград. Среди развалин его машина уже по инерции ткнулась во встречную машину «Эмку», за рулем которой сидела женщина. Все обошлось благополучно.
Уже после войны на Марусином повороте в Крыму тоже произошло столкновение. Шофер пулей вылетел из машины и скрылся в кустах. Его, конечно, поймали. Был это террористический акт или случайная дорожная встреча? Никто не знает. Других сведений у нас пока нет. Может, их все-таки раскопают проворные журналисты? Подождем…
Поскольку ничего серьезного у нас не случалось, а бдительность все равно следовало держать на должном уровне, Власик решил сам отличиться. Мол, когда Сталин ехал на катере вдоль Черноморского побережья, — с горы раздался выстрел. И Власик мигом сам заслонил вождя. Конечно, пробить пулей нашего солидного начальника было трудно. Хотя выстрел все же скорей предназначался какому-то перепелу. Ведь по горам постоянно бродили охотники за дичью. Их пальбу все мы слышали много раз. А дробь, как известно, далеко от берега не летит.
Еще одна публикация. Газета «Сын Отечества» шарахнула для подписки сенсационную статью «Тайная война. Берлин и Токио». Опять покушение на Сталина! Только уже готовили его японские разведчики!
Была ли у них в Мацесте возможность расстрелять Сталина разрывными пулями? Никакой. Внутренняя охрана насчитывала около двухсот сотрудников. Внешнее кольцо в лесной местности составлял отряд пограничников. Возглавляли охрану Сталина комиссары Н. Власик, В. Румянцев и А. Богданов. Хвостовая группа сопровождения была еще до войны вооружена автоматами. Конкретно в ней находились Раков,
