пять рублей…
«Была не была!» — подумал Володя, нащупал в кармане одну из тысячных купюр и положил на затертое блюдце в окошке. Продавец на секунду-другую слово онемел.
- А что ты мне даешь? — неприязненно спросил он. — Это разве деньги?
«Что и требовалось доказать», — подумал Володя.
- Да вы все тут поохуевали, — заорал продавец. — Фальшивомонетчики, блядь, ебаные. Где ты, сучара, зеленую тысячную видел?
- Ладно, брат, проехали, — поморщился Володя. — Извини…
- Извини, блядь?! — взревел продавец. — Я тебя сейчас, суку, по ебалу извиню!
Продавец — здоровенный амбал, выпрыгнул из боковой двери ларька. Володя выдохнул и принял боевую стойку. Руками и локтями прикрыл лицо. Коленом яйца.
Однако нападения так и не последовало.
- Володька?! — вдруг ахнул продавец. — Володька! Ёбаный стыд!
Голова закружилась. «И здесь меня, что ли, знают?» — подумал Володя.
- Это же ты, брат! Откуда ты взялся? Ни хуя себе! Сам Высоцкий!
- Э-э… ты меня знаешь? — осторожно спросил Володя.
- Да кто тебя не знает?! Тебя ведь так ждали! Кто обещал вернуться? А?!
- Я? Обещал?
- Да! — с неподдельной радостью завопил продавец. — Кто говорил: «Я, конечно, вернусь»? Мы же все помним!
- Э-э…
- Так подожди… Я тебя первый, что ли, узнал?
- Ну, вообще-то, да…
- Аааааа!!! — от исторгнутого продавцом крика радости Володя даже содрогнулся. — Я!!! Первый!!! Встретил!!! Высоцкого!!! Володька, родной, давай я тебе, что ли, налью?! Да не шмурдяка, а вискаря! Вискаря! Будешь ведь?
- Ну… буду…
- Меня Серегой зовут! — сообща продавец, протягивая Володе пластиковый стаканчик с виски. — На, пей, Володя! За тебя, родной наш! И я первый, первый тебя встретил!
- Да прекрати ты, — поморщился Володя.
- Не прекращу, Володенька! Жизнь прожита не зря, получается!
Серега залпом проглотил виски и вдруг заорал, казалось, на всю площадь:
- ЛЮ-Ю-Ю-ЮДИ!!! ВЫСОЦКИЙ ВЕРНУЛСЯ!!! СЮДА, БРАТВА!!!
«Мамочки, что же я здесь такого натворил?» — успел подумать Володя.
А потом к нему устремились со всей площади. Ему жали руку, хлопали по плечам. Кто-то с ним фотографировался. Кто-то просто — фотографировал его. Сверкали вспышки.
- Во-ло-дя! Во-ло-дя!!! — скандировала толпа.
Кто-то тянулся к нему с иконкой, на которой…
«Ну, вот это уже полная хуйня!» — подумал Володя.
На иконке был изображен он сам. Он сидел с гитарой, в рубахе. Изображение было обрамлено крестами и завитушками.
- Во-ло-дя!!! Во-ло-дя!!!
Толпа прибывала. Сигналили автомобили. Откуда-то сыпались цветы.
Вискарь растекся по жилам жидким огнем. Володя вновь начал соображать.
- Мужики! — поднял он над головой руку. — Братва! Я рад вас видеть! Очень рад! Но у меня есть проблема!
- Говори, Володя!
- Надо разобраться с одними пидорами…
…Изнуренный мент, получив от кого-то по ебалу, отлетел к стене каморки и сполз по ней бескостной медузой. Прыщавого пиздили мордой об стол. В каморке находился еще какой-то мент. Он начал было стрелять из автомата. Его повалили на пол, стали до смерти забивать ногами.
- Маша! — Володя, с цветами в руках, прошел через расступившуюся толпу. Туда, где в зарешеченной, провонявшей бомжатиной, каморке сидела девушка в голубом плаще. — Маша! Я вернулся! Пошли…
Он протянул ей руку. Маша приняла ее не сразу. Несколько секунд все-таки подумала.
- Ура! — вопила толпа.
- Мужики! — рявкнул Володя. — Теперь такое дело… Надо нам с девушкой… отсидеться где-нибудь. Кто может посодействовать?
- Ко мне! Давай ко мне! — слышались крики.
Сквозь толпу протолкался крепкий мужик с лицом, покрытым шрамами.
- Володь! А то ко мне поехали! Тут недалеко, в Кунцево. И я на машине! Поехали?
По щетинистым щекам мужика катились слезы. Володя понял, что этот человек будет не просто счастлив его принять. Его счастью не будет предела. Он охуеет от счастья.
- Поехали, брат, — сказал Володя.
- Во-ло-дя!!! — скандировала толпа. — Во-ло-дя!!!
- Что ты с ними сделал? — спросила ошалевшая Маша.
- Да я и сам не пойму, — ответил Володя.
Мужик со шрамами вел их к здоровенному джипу, припаркованному на площади.
Кунцевская — Молодежная
Джип несся по проспекту. Заплаканный от счастья водитель радостно сигналил. Ревели многочисленные автомобили, составившие импровизированную кавалькаду. Машины были все больше неприглядные, побитые ржавчиной, помятые, с треснувшими стеклами.
- Господи Боже! — бормотал водитель. — Я же теперь на всю жизнь счастлив. Кого я везу!
Пятнадцатиэтажный дом, к которому подъехал джип, выглядел ужасающе — серый, с неопределенными бурыми потеками по фасаду, подслеповатыми окошками и крошечными балкончиками.
- Ну и дыра, — сказала Маша, всю недолгую дорогу молчавшая.
- Уже не дыра! — восторженно заверил здоровяк. — После того, как вы побываете у меня в гостях, мой дом станет святым местом!
Володя всмотрелся в его лицо. Нет, здоровяк не шутил, а говорил очень даже искренне.
Прибывшие следом машины заполонили все подъезды к дому. Люди выходили из них и что-то радостно скандировали.
Лифт соответствовал фасаду. Сожженные кнопки, ободранные объявления, комочки жвачки, запах мочи. На четырнадцатом этаже они вышли, и здоровяк загрохотал ключами в серой стальной двери.
- Вот так и живем, — взволнованно произнес здоровяк.
В квартире густо пахло борщом.
- Миша, кто это с тобой? — послышался женский голос.
Затем появилась женщина в махровом халате, рукав которого был чем-то заляпан. Увидев Володю, она вдруг словно бы стала задыхаться.
- Господи! — лихорадочно дышала она. — Это же… Вы?!!
- Да, Лидочка! Это Он! — благоговейно ответил хозяин дома. — Давай-ка мы гостям поесть чего- нибудь сообразим. А я пока жидовизор включу, чтобы не скучали.
Рука Володи уже не первую минуту обнимала Машу за талию, чувствовала ее теплое, податливое
