- Дальше противников кое-как замирили. Вмешались соседи, госдеп США, от денег которого очень зависят бюджеты обоих стран. В августе Сальвадор вывел войска.
- А как же сыграла сборная Сальвадора? - улыбнулась Ира.
- Она заняла последнее место в чемпионате по итогам группового турнира, всухую проиграв всем соперникам.
- Поучительная история, - улыбнулась Ира.
Позади остался колониальный квартал, густо уставленный великолепными соборами, и сейчас такси двигалось по широкому, ярко освященному бульвару, сплошь в огнях веселых кафешек. Отовсюду доносилась музыка.
- Бульвар Франсиско Морасан, - сказал Костя. - Самое веселое место ночной Тегусигальпы. Одной ходить не советую.
Отель, у которого остановилось такси, также назывался «Франсиско Морасан».
- Кто такой этот Морасан? - спросила Ира уже в фойе отеля.
- Национальный герой, великий полководец. Кстати, вот его изображение.
Над стойкой висел портрет красивого и молодого мужика, изображенного в профиль. У национального героя был орлиный нос, аккуратно постриженные, но очень густые бакенбарды, волевой подбородок и самоуверенный, не чуждый снисходительной вальяжности, взгляд.
- Красивый мужик, - сказала Ира. - На тебя похож…
И вдруг она сама ужаснулась этой мысли. Действительно ведь, потрясающее сходство. Тот же взгляд, тот же профиль.
- Слушай, да вас не отличишь! - удивилась она вслух.
Костя загадочно усмехнулся и передал поклажу гостиничному служке, бодро засеменившему к лифту.
- Этот похожий на меня герой очень плохо кончил, - сообщил Костя. - Его расстреляли. Притом свои же. Говорят, что солдаты, выполнявшие расстрельный приказ, рыдали.
- Гондурасцы такие сентиментальные…
- Морасан был первым и последним президентом Конфедерации центральноамериканских государств. Это эфемерное государство не просуществовало и десяти лет. То здесь, то там вспыхивали войнушки. Как правило, из-за хуйни…
Ира улыбнулась.
- И бедняга Морасан сновал с войском то здесь, то там. В 1830 году он выбил бунтовщиков из города Гватемала. Это стало самой крупной его победой. Морасана выбрали президентом. Конечно, у сына скромного помещика из Гондураса имелись завоевательные амбиции. Он восхищался Наполеоном, хотел, объединив Центральную Америку, покорить Мексику, а после - всю испаноязычную Америку и создать огромную империю. Если бы это ему удалось, получилось бы самое большое государство мира. Больше даже, чем СССР. И шансы у него были…
- А что же помешало? - спросила Ира.
- Междоусобицы. Не успела конфедерация образоваться, как тут же погрузилась в смуту. В 1839 году Морасан усмирял очередную мятежную провинцию. Кажется, Сальвадор. Тем временем губернаторы за его спиной встретились и договорились о распаде конфедерации. Президент Морасан, понятно, и не думал подчиняться решениям каких-то там губернаторов. В конце концов, у него была армия. Так латиноамериканский Наполеон стал воевать со всей Центральной Америкой.
Подъехал лифт, услужливый гостиничный «бой» втиснулся вслед за ними с поклажей и нажал кнопку восьмого этажа.
- Наш герой не думал отказываться от власти, - продолжал Костя. - Он уходил в леса, горы, потом разом захватывал целые новообразованные государства, свергал их правительства, расправлялся с новоявленной элитой. В 1842 году власти независимого Гондураса заманили его на переговоры. Прямо в доме правительства на Морасана надели кандалы, и тут же приговорили к расстрелу. Как и пристало национальным героям, Морасан сам командовал своим расстрелом. На похоронах женщины Тегусигальпы рыдали и бросали в гроб полководца белые розы. Ведь при жизни дон Франсиско имел славу покорителя женских сердец.
«Бой» открыл дверь магнитной карточкой, внес вещи. Костя протянул ему два доллара. На лице «боя», которому, как заметила Ира, было порядком уже за сорок, отразилось счастье.
Наконец-то они остались одни. Этого момента Ира ждала целый год.
Часть вторая
Всякий раз во время секса с Костей Иру не покидала легкая досада. Надолго ли они вместе? Как правило, Костя мог вырваться разве что на неделю, не больше.
Сейчас, в постели, Костя не знал устали, был нежен. И постепенно, с каждым толчком и последующим сладким погружением Ира избавлялась от тревог, от вздорных и ревнивых мыслей. Она уже пересекла ту грань, за которой кончается просто удовольствие и начинается блаженство.
Блаженство имело вид розового океана. Когда Ира касалась этих розовых волн, по телу пробегало искристое наслаждение. Она изнемогала в одуряющих судорогах.
В такие минуты Ира, конечно же, любила Костю. Если бы она вышла за него замуж, их отношения, наверное, сложились бы совсем по-другому. Они бы успели надоесть друг другу. Это только безнадежно влюбленные дураки и дуры могут надеяться, что этого никогда не произойдет.
Ира где-то читала, что как раз в Центральной Америке обитают москиты, укус которых неимоверно приятен, а ощущения кусаемого напоминают мгновенный оргазм. Однако вскоре приятные ощущения сменяются невыносимым зудом и жжением.
Ее любовь к Косте напоминала укус именно такого москита, была раной, которая не могла зарубцеваться целый год.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде, чем они смогли разомкнуть объятия.
- Костенька, как же я скучала! - прошептала Ира, выплывая из розового океана наружу.
В настоящем тоже было не так плохо. Трещала цикадами тропическая ночь. С бульвара Франсиско Морасан доносились негромкие отзвуки веселой музыки.
- Нам надо поговорить, - произнес Костя.
- Давай поговорим.
- Не здесь, - отрезал ее любимый человек.
Они направились на бульвар, и по пути Костя объяснил, что в Латинской Америке отели такого класса непременно оборудованы прослушкой. В условиях почти двухсотлетней гражданской войны это - вполне адекватная мера. А болтать лишнее, пускай даже и по-русски, в номере не стоит. Всегда найдутся охотники расшифровать.
Веселая музыка доносилась из уличной кафешки, озаренной огнями и неоновыми вспышками. Ира и Костя расположились за круглым деревянным столом. Когда к ним подошел официант в смешной и почему-то зеленой мексиканской шляпе, Костя заказал фахито с рисом, Ира остановила свой выбор на легких энчиладас - трубочках с сыром и помидорами. Решили выпить за встречу немного текилы.
- Скоро мы сможем быть вместе, - сказал Костя.
Сердце подпрыгнуло в груди.
- Вместе, - повторил Костя. - И навсегда.
- Неужели мое задание подходит к концу? - спросила Ира.
- Да. Когда ты вернешься, твоя операция переходит в Фазу-2.
Ира не знала, радоваться ей или сокрушаться. Она привыкла к разлуке и сладкой грусти, свыклась с их присутствием в своей жизни. А теперь вдруг выясняется, что разлуке приходит конец.
Так всегда бывает, когда достигаешь цели. Только что тобой двигало желание, стремление взять свое любой ценой. И вот - в душе вдруг поселяется пустота.
