Уже начало смеркаться, когда Хоб разлил наконец суп по мискам. Такой вкуснятины я не ел, наверное, уже лет двадцать. Настоящий суп из баранины. Картофель, морковь, лук! Все было настоящим, не сублимированным. Я уж не говорю про мясо. Сытый и довольный, я отвалился на свое бревно, прихлебывая из большой кружки травяной чай. Надо мной было глубокое, темно-синее небо с мириадами звезд. Млечный Путь мерцал молочной белизной, а Хоб рассказывал про свою деревню:
– Нас уже шестьдесят восемь. Разводим овец. Есть коровы, куры, козы, ну, и прочая живность. Я ведь раньше тоже в городе жил. Главным механиком был на заводе. Если что из железа сварганить – это ко мне. – Хоб довольно ухмыльнулся. – Мы все стараемся делать сами. В тридцати километрах военная база. Мы у них продукты на лекарства меняем. Ну, иногда одежду берем, обувь, инструменты, мелочовку разную. А так – все сами. Я вот, видишь, – Хоб потеребил полу куртки, – даже портняжничать начал.
Старик хохотнул и встал, разминая косточки.
– Лея, малышка! Иди сюда, умница моя, поешь. – Овцы мирно дремали, сбившись в кучу, и собака, оставив свой пост, подбежала к костру. Она осторожно обнюхала меня и направилась к своей алюминиевой миске. После еды Лея снова подошла ко мне. Повиляла хвостом, ткнулась мокрым носом в руку, и в моем мозгу вдруг вспыхнула яркая картинка: Томми – добродушный веселый Лабрадор. Я спускаюсь с красной пластиковой горки, а Томми скачет как сумасшедший внизу. Спуск. Я со смехом качусь кубарем по траве, а Томми вертится вокруг, лижет меня в лицо шершавым языком. Живот уже болит от смеха, я задыхаюсь, из глаз текут слезы, но я счастлив. И где-то рядом – мама. Я знаю, что где-то здесь, но в этой картинке ее нет. Пока нет.
В этот момент я и решил остаться. Жить под этим бесконечным небом, в окружении зеленых гор и журчания реки. По крайней мере, пока я не вспомню все.
Иногда над нашей деревней пролетают самолеты. Высоко. С земли виден лишь инверсионный след. Он медленно тает в синем небе, и я, глядя на него, вспоминаю свою жизнь в Технополисе. Самолеты – это, пожалуй, единственное, что напоминает нам о высокотехнологичной цивилизации. Здесь у нас все по- другому. За прошедший месяц я уже почти освоился. Привык к масляным светильникам. Приучился умываться холодной водой из деревянной кадушки у колодца. Я живу у Старого Хоба. Его дочь Джейн первое время присматривала за мной. Помогала привыкнуть к простой размеренной жизни. Джейн поразительно напоминает мне Лору. Не внешностью, нет. Чем-то другим. Может, покладистым характером или забавной привычкой растягивать слова при разговоре. В общем, она мне нравится. И, похоже, я ей тоже. Во всяком случае, Хоб уже раза три туманно намекал о постройке моего собственного дома. И что с хозяйкой этого самого дома проблем у меня не будет. Пока я всему учусь. И чувствую себя глупым неумехой. Поражаюсь тому, насколько беспомощен цивилизованный человек. Хоб научил меня колоть дрова, разжигать в печке огонь, стрелять из ружья, точить нож. И еще сотне разных нужных вещей, которые я никогда прежде не делал. Сегодня мы идем удить рыбу. Хоб обещал научить меня насаживать червя на крючок, подсекать рыбу, когда клюет, ну и еще там какие-то премудрости – я все не запомнил. Временами меня слегка гложет тоска по дому. Не по городу в целом, а конкретно по моей конуре. Хочется оказаться в своей мягкой кровати с подогревом и вибромассажем. Принять душ, посидеть на крохотной кухне, может, погонять с ребятами из «Диких Койотов». Но в конце концов, я ведь всегда могу вернуться, дверь-то я оставил открытой. А сейчас я пойду постигать секреты рыбалки. Завтра Хоб покажет мне еще что-нибудь новенькое. Надеюсь, я открою для себя много интересного. Мир ведь так огромен!
