шла не о поверхностных знаниях. Латынь, например, она изучила до такой степени, что свободно писала и говорила на этом классическом языке. Лингвистическое мастерство позволило ей впоследствии обходиться без переводчиков при встрече с иностранными послами. В 1544 году, когда ей исполнилось одиннадцать лет, Елизавета отправила письмо своей мачехе Екатерине Парр, написанное по-итальянски. К концу того же года она закончила перевод с французского одного из эссе королевы Маргариты Наваррской, а вскоре сделала перевод на латынь, французский и итальянский сочинённых Екатериной псалмов. В том же году ей под силу оказались пространные аннотации работ Платона, Томаса Мора, Эразма Роттердамского. Уже будучи взрослой, она любила читать в подлиннике Сенеку и, когда на неё нападала меланхолия, могла часами заниматься переводом на английский этого эрудита-римлянина. Книга с детства стала привычной спутницей Елизаветы.
К концу своего царствования Генрих восстановил Елизавету в правах престолонаследия, назначив ей царствовать после сына Эдуарда и старшей сестры Марии. После смерти отца для Елизаветы началось время тревог и волнений. При юном Эдуарде VI наиболее влиятельное положение заняли братья Сеймуры. Один из них, Томас, с разрешения короля начал ухаживать за младшей принцессой. Эдуард был не против этого брака, но сама Елизавета вскоре стала сторониться временщика, а когда он прямо предложил ей свою руку, ответила уклончивым отказом. В 1549 году Томас был обвинён в чеканке фальшивой монеты и обезглавлен. К суду по этому громкому делу была привлечена и Елизавета, но ей удалось полностью отвести от себя подозрения.
Однако самая тяжёлая эпоха в жизни Елизаветы наступила, когда на престол взошла её старшая сестра Мария. Горячая католичка, королева вознамерилась обратить Елизавету в свою веру. Это оказалось нелегко: Елизавета упорствовала. Отношения между сёстрами, никогда не бывшие тёплыми, стали портиться день ото дня. Наконец Елизавета попросила разрешения удалиться в своё поместье. Мария позволила ей уехать, но относилась к сестре очень подозрительно. В январе 1554 года во время восстания протестантов под предводительством Томаса Уайта Елизавету в спешном порядке доставили в Лондон и заключили в Тауэр. Два месяца, пока шло следствие, принцесса находилась в тюрьме. Затем её сослали в Вудсток под строгий надзор. Осенью 1555 года Мария позволила сестре вернуться в Хетфилд. С этого времени опять пошли разговоры о том, что её необходимо выдать замуж. Однако Елизавета упорно отказывалась и настояла на том, чтобы её оставили в покое.
В ноябре 1558 года королева Мария умерла. Перед смертью она с большой неохотой объявила младшую сестру своей наследницей. Не теряя времени, Елизавета поспешила в Лондон, повсюду встречаемая изъявлениями непритворной радости. Началось её долгое царствование. Несчастная судьба в годы правления отца и сестры воспитала в Елизавете твёрдость характера и суждений, какой редко обладают начинающие правители. Первые действия её царствования показывают, что она не хотела ни разрывать связи с папским престолом, ни оскорблять короля испанского. Только жёсткая политика папы Павла IV, который объявил младшую дочь Генриха VIII незаконнорождённой, окончательно оттолкнула Елизавету от католичества. Сама королева не любила внешних форм чистого протестантства. Однако её министр Сесиль убедил Елизавету, что в интересах её политики будет держаться реформированной церкви. Действительно, английские католики считали сомнительными права Елизаветы и были всегда готовы устраивать заговоры в пользу шотландской королевы Марии Стюарт, которую объявили единственной законной преемницей Марии I. Но, сделав свой выбор в пользу реформации, Елизавета оставалась противницей её крайних течений. В 1559 году были изданы парламентом законы, окончательно сформировавшие англиканскую национальную церковь. Один из них устанавливал богослужение на английском языке, второй объявлял английского монарха главой церкви. Третьим приписывалась общая форма богослужения для всей страны совершенно в том духе, как это было установлено при Генрихе VIII. В 1562 году были приняты 39 статей, ставших нормой исповедания англиканской церкви. Наряду с католической оппозицией Елизавете пришлось столкнуться с постоянно нараставшим сопротивлением пуритан, считавших, что в недостаточно реформированной английской церкви осталось слишком много пережитков католицизма. В 1583 году была учреждена Судебная комиссия, которая стала энергично преследовать всех не подчинявшихся верховной власти королевы в делах религии. В 1593 году пуританам было предписано либо отказаться от своих взглядов, либо покинуть Англию. Во всех этих гонениях не было ни фанатизма, ни религиозного ханжества, они были продиктованы исключительно политическими мотивами.
Елизавета имела сложный и во многих отношениях противоречивый характер. Как женщина она унаследовала некоторые нравственные недостатки своей матери: жадность, тщеславие, страсть к нарядам и украшениям, но совершенно была лишена её внешней привлекательности. У Елизаветы были рыжие волосы, длинное костлявое лицо и грубый голос. Однако она очень любила похвалы своей красоте и сохранила эту слабость даже в старости. До самой смерти Елизавета немилосердно красилась, белилась и старательно следила за модой. Наряды вообще были её страстью. Желая произвести на кого-либо особенное впечатление, королева по несколько раз в день меняла свои туалеты. При переездах требовалось 300 повозок, чтобы перевезти её багаж, а после кончины Елизаветы осталось 3 тысячи её платьев. Судя по дошедшим до нас портретам, она не отличалась большим вкусом и носила такое большое количество драгоценностей, пришитых, приколотых и навешанных повсюду, что её можно было принять за индийского идола. Вместе с тем она имела бодрый и весёлый характер и умела сохранять спокойствие даже в самые тяжёлые годы жизни. Беседа её, полная не только юмора, но изящества и остроты, свидетельствовала о знании жизни и тонкой проницательности.
Как государыня Елизавета имела много достоинств, но и здесь приходится говорить о тёмных сторонах её характера. Привычка к притворству, выработавшаяся в ней за долгие годы преследований, была основной её чертой. Кроме того, Елизавета была эгоистична и очень склонна к вероломству. Тяга к самовластью усиливалась в ней с годами, так же как и любовь к лести. Но стремление повелевать никогда не затмевало в королеве ясность мысли. Она всегда правила не с упрямством необузданности, а с расчётом. Как хладнокровный ездок она знала тот предел, до которого можно натягивать узду, и никогда не переступала этот предел. Лишения молодости сделали Елизавету бережливой. В старости её упрекали даже в скупости. Экономия в государственных расходах, вообще говоря, очень похвальная, принимала иногда при ней неумеренные размеры. Так, в критические минуты нашествия Непобедимой армады она всеми силами старалась урезать состав своего флота, численность армии, количество отпускаемых сумм и провианта. Благодарность также не входила в число её добродетелей. Она неумеренно, обеими руками, давала награды своим фаворитам, но самых преданных своих служителей, таких как лорд Борлей или секретарь Уолсингем, оставила без всякой награды. Тем не менее во всех важных делах Елизавета неизменно выказывала твёрдость, энергию и ум. Англия извлекла в её правление большие выгоды из войн, возбуждаемых на континенте, одержала в 1588 году знаменитую победу над испанской Непобедимой армадой. Морская торговля и промышленность достигли заметного успеха.
Уже первый парламент, созванный в царствование Елизаветы, обратился к ней с почтительной просьбой выбрать себе мужа между теми представителями христианских династий, которые искали её руки. Такие же почтительные просьбы возобновлялись почти ежегодно с усиливающейся настойчивостью и сильно раздражали королеву. Ей нужно было выбрать одно из двух — или выйти замуж, или назначить своего преемника. Елизавета не желала ни того ни другого. Однако она в этом не признавалась и в течение четверти столетия с большим удовольствием разыгрывала комедию помолвки, потому что ей очень нравилось волокитство, сопровождавшееся сочинением мадригалов и поднесением подарков. Она внушала надежды на успех то шведскому королю, то испанскому, то французскому, но не подлежит сомнению, что она никогда не имела серьёзного намерения выйти замуж.
Ещё в первые годы правления Елизавета несколько раз говорила о своём намерении умереть девственницей. Желание это многим казалось странным и даже притворным. К тому же королева вовсе не чуждалась мужчин и испытывала к своим фаворитам такую нежную привязанность, что это налагало сильную тень на её репутацию девственницы. Тем не менее, хотя и постоянно влюблённая, она, по- видимому, не позволила никому из своих поклонников перейти последний предел. Можно предположить, что существовала какая-то физическая или психологическая причина, делавшая для Елизаветы замужество или даже мысль о физическом сближении с мужчиной невозможными. «Я ненавижу саму мысль о замужестве, — сказала она как-то лорду Суссексу, — по причинам, которые не раскрою даже самой преданной душе». Что это за причина, так и осталось тайной, но испанский посланник, наведя тщательные справки, писал своему
