отчего когдато ушло…
АНДРЕЙ РУБЛЕВ
Особенное отношение к иконе — ее глубокое почитание и молитвенное благоговение перед ней — важнейшая особенность православия На Руси иконы сопровождали человека в течение всей его жизни, начиная с рождения и кончая смертью Они находились в избах, палатах, церквах, в маленьких молельнях на дорогах и на полях сражений На них смотрели как на симвої божества таинственным образом с ним связанный, как на окно в Горний мир, через которое надмирная святость являет себя земному существу Иконопись считалась самым совершенным из искусств, а мастера-иконописцы были окружены огромным уважением современников Однако имена их по существующей тогда традиции очень редко попадали на страницы летописи Лишь немногие, самые великие, удостоились такого упоминания Среди них имя Андрея Рублева, инока Спасо-Андроникова монастыря, всегда было окружено особым почетом уже при его жизни, в первой трети XV века, иконы его кисти почитали за честь иметь самые славные русские обители, а в следующем столетии они официально были признаны образцом для всех иконописцев Не забывали о Рублеве и позже, хотя долгое время слава его поддерживалась почти исключительно легендами и преданиями Только в XX веке, когда старинные иконы были освобождены из-под слоя подновлений позднейших богомазов и открылись в своем первозданном виде, замечательный талант Рублева не мог больше вызывать никаких сомнений Известность его вскоре переросла национальную, распространилась по Европе, а потом и по всему миру Теперь о творчестве Рублева написаны сотни восторженных книг и тысячи статей, хотя его личность во многом остается для нас неизвестной К сожалению, средневековые авторы сохранили об этом удивительном мастере лишь отрывочные сведения Исследователи буквально по крупицам собирали их по разным источникам, точно так же как реставраторы по миллиметрам восстанавливали его работы, но и сейчас в жизнеописании Рублева больше досадных пробелов, чем заполненных страниц.
Так, например, не найдено никаких записей о детстве Рублева, потому что их, скорее всего, никогда и не существовало Даже в преданиях нет упоминаний о том, где, в каком году и в какой среде он родился Навсегда останется скрыто от нас имя, данное ему при рождении, ибо Андрей — его второе, монашеское, имя Принято считать, что Рублев родился около 1360 г, но, вообще говоря, эта дата достаточно условна Известно, что в конце 90-х гг XIV века он работал в артели знаменитого византийского иконописца Феофана Грека, которая тогда трудилась в Москве над росписью церкви Рождества Богоматери и Архангельского собора Приблизительно тогда же он принял постриг Переход в монашество, вероятно, оказал большое влияние на его мироощущение и его искусство Иосиф Волоцкий писал позже о Рублеве, что он «через великое тщание о постничестве и иноческой жизни научился возносить свой ум и мысли к невещественному»
Впервые летопись упоминает Рублева в 1405 г, когда он был уже чернецом и знаменитым мастером и вместе с Феофаном Греком расписывал великокняжескую придворную церковь Благовещения в Москве Эта церковь сгорела в 1415 г Не сохранилась и та, которая была возведена на ее месте в 1416 г Однако археологические раскопки в подклети современного Благовещенского собора позволили обнаружить белокаменный блок, на котором под слоем загрязнений была открыта голова апостола, несомненно, созданная кистью Рублева. Это, увы, все, что осталось от первоначальной благовещенской росписи.
Многие исследователи кроме того считают, что семь икон современного благовещенского иконостаса («Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Воскрешение Лазаря», «Вход в Иерусалим» и «Преображение») также принадлежат Рублеву. По крайней мере, они написаны в той просветленной, одновременно праздничной и печальной манере, которая отличала его стиль. Особенно замечательно в этой серии «Преображение». Здесь изображено одно из центральных евангелических событий: однажды Спаситель со своими учениками удалился на гору Фаворскую, и там апостолам дано было увидеть чудо — тело учителя неожиданно просветлело перед их взором.
Об этом чудесном свете, о смысле его, а главное — о происхождении много спорили христианские теологи. Иконописцы также по-разному изображали его. Многие художники в своих иконах «Преображения» выражали в основном ту мысль, что человеческому взору трудно, почти невозможно вынести этот неизреченный свет. Так в конце XIV века для Преображенского собора в Переяславле-Залесском была написана большая икона, приписываемая кисти Феофана Грека. Холодные лучи неземного света пронизывают ее сверху донизу. Свет, просиявший в Христе, потоком низвергается на апостолов. Главная мысль произведения: драма встречи двух миров. Лишь на единое мгновение открывается человеческому взгляду иной, нездешний свет — и человек потрясен и едва выдерживает такое предстояние. В этой иконе, по-видимому, отражен традиционный взгляд на чудо Преображения. Совсем иначе трактуется эта тема у Рублева: его икона изнутри сияет легким и ровным светом. Мы не видим лучей, от которых укрылись апостолы. Они созерцают свет внутри себя. Он разлит во всем творении, просвещает тихо и почти невидимо. Лица людей обращены не на внешнее, они сосредоточены, в движениях людей больше задумчивости, нежели выражения пронзительного и потрясающего мгновения. Таинственный свет повсюду, но к нему нужно «восходить», готовиться к его приятию, и лишь тогда человек, насколько это для него возможно, им освещается. Так неожиданно выражено Рублевым приобщение человека к высшему бытию.
По окончании работ в Благовещенской церкви имя Рублева на два года исчезает из летописей. Больших художественных работ в это время не велось, и, видимо, Андрей жил в своем монастыре. Но уже под 1408 г. находим новое известие о нем: великий князь Василий Дмитриевич (сын Донского) распорядился обновить живопись в Успенском соборе во Владимире и написать заново погибшие фрески Страшного суда. Княжеский заказ выполняли два знаменитых иконописца — Даниил Черный и Андрей Рублев. Следующее известие о Рублеве встречается только под 1422 г. и относится к росписи собора в Троицком монастыре под Москвой. Можно только предполагать, где еще в Продолжение этих 14 лет трудился Андрей. Следы его пребывания между прочим находят в Звенигороде. Уже в XX веке в дровяном сарае Саввино-Сторожевского монастыря среди разной рухляди были обнаружены три совершенно потемневшие от времени доски. После реставрации под слоем старой краски открылись три великолепные иконы: «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел». По единодушному мнению специалистов, автором этих произведений мог быть только Рублев.
Более всего известно нам о работе Рублева в знаменитой Троице-Сергиевой обители, куда его пригласил троицкий игумен Никон. Именно тогда Андрей написал свое самое великое, проникновенное и таинственное произведение — знаменитую «Троицу» — главную храмовую икону для монастырского собора и одно из самых совершенных произведений древнерусской живописи. По свидетельству «Сказания о святых иконописцах», Никон просил Рублева «образ написати пресвятые Троицы в похвалу отцу своему святому Сергию». Сюжет «Троицы» относится к ветхозаветному преданию. В книге «Бытия» рассказывается, как к старцу Аврааму явились трое прекрасных юношей и как он вместе со своей супругой Сарой угощал их под сенью дуба, втайне догадываясь, что в них воплотился Бог. Уже в древности было много толкований этого многозначительного события. Среди христиан позже утвердилась мысль, что в образе трех ангелов миру была явлена тайна троического божественного единства, то есть трех ипостасей единого Бога. Христианские художники, обращаясь к этому сюжету, писали обычно трех мужей в одеждах путников с посохами вблизи шатра гостеприимного старца. Неподалеку от них показывали жену, которая месит муку, чтобы испечь хлебы, слугуотрока, закалывающего тельца, и хозяина, подающего к столу угощение. В таком исполнении икона служила как бы иллюстрацией к описанному в Библии событию.
Рублев отчасти устранил, отчасти сократил до малых размеров всю земную обстановку события. В его иконе, созданной для длительного созерцания, нет ни движения, ни действия; ее сюжет очень прост: в полном молчании восседают за столом три ангела; лица их задумчивы, серьезны и исполнены глубокой внутренней скорби. Перед ними чаша с головой жертвенного тельца, предвосхищающего новозаветного агнца, то есть душу Христа. Мысль о единосущности Божественных ипостасей воплощается многими способами, и прежде всего через композицию: три ангела как бы собраны в треугольник, треугольник вписан в восьмигранник — символ вечности, и все объединено в круге, подчеркивающем единство. Очерки наклоненных друг к другу ангельских фигур округлены. Их крылья соприкасаются легким волнообразным
