далее, как на 20 сажен…» В один из таких смелых маневров был открыт шельфовый ледник, позже получивший имя Лазарева.
В начале марта 1820 г., когда полярное лето подошло к концу, «Восток» и «Мирный» по договоренности разлучились, чтобы лучше рассмотреть и исследовать юго-восточную часть Индийского океана. Во второй половине апреля они встретились в Сиднее (Австралия), где простояли месяц. В июле был обследован архипелаг Туамоту и открыто несколько атоллов, еще не посещавшихся европейцами. Оттуда корабли перешли к острову Таити и обнаружили к северу от него еще несколько неизвестных островов.
В ноябре 1820 г., с началом антарктической весны, Беллинсгаузен вновь повел свои корабли к «льдинному материку». В середине декабря они выдержали жестокую бурю «при такой великой мрачности, что едва на 30 сажень можно было видеть… Порывы ветра, — писал Беллинсгаузен, — набегали ужасные, волны подымались в горы…» Еще трижды шлюпы отваживались пересекать полярный круг, но не смогли подойти к материку. 10 января 1821 г., когда экспедиция продвинулась на юг почти до 70° широты, появились явные признаки земли, однако ледяной барьер не позволил дойти до нее. Едва появилось солнце, открылись черные скалы высокого, занесенного снегом острова. Ему дали имя Петра Первого. Через пять дней, 15 января, при совершенно ясной, прекрасной погоде и чистом небе с обоих кораблей увидели вдалеке очень высокий мыс, который соединялся узким перешейком с цепью невысоких гор. Беллинсгаузен назвал эту землю «Берегом Александра I», но не смог пробиться к ней из-за сплошного льда. Он снова повернул к востоку и вышел в пролив Дрейка. Здесь русские моряки исследовали открытые в 1819 г. Смитом Новые Шетландские острова. Поскольку обнаружилось, что «Восток» нуждается в капитальном ремонте, Беллинсгаузен принял решение возвращаться в Россию. 24 июля 1821 г. шлюпы бросили якорь в Кронштадте. Беспримерное кругосветное путешествие в антарктических водах завершилось.
После возвращения из антарктической экспедиции Беллинсгаузен командовал 15-м флотским экипажем и одновременно обрабатывал свои наблюдения и записи, сделанные во время путешествия. Произведенный в 1826 г. в контр-адмиралы, он возглавил отряд судов в Средиземном море. Летом 1827 г. во время русско-турецкой войны ему пришлось руководить штурмом крепости Варна. В 1830 г. Беллинсгаузен получил чин вице-адмирала и был назначен командующим 2-й флотской дивизии Балтийского флота. Наконец, в 1839 г. он стал командиром Кронштадтского порта и кронштадтским военным губернатором. На этом посту он находился до самой смерти и очень много сделал для укрепления Кронштадта и для поднятия боеспособности Балтийского флота.
При нем были перестроены и построены вновь многие портовые здания, гранитные форты и судостроительный завод, а город украсился скверами, насаждениями и фонтанами. Умер Беллинсгаузен в январе 1852 г.
Елизавета Петровна — Екатерина II
Светское общество в европейском смысле этого слова появилось в России вместе с петровскими реформами.
Формально днем его рождения можно считать знаменитый царский указ 1718 г. об ассамблеях с подробным объяснением того, как и что надлежит на них делать.
Известно каков был его результат: сановники являлись на ассамблеи как на службу, на первых балах царила удручающая скука, танцевали, словно отбывали неприятную повинность, вместо светской беседы — односложные ответы на простенькие вопросы и долгие томительные паузы. Все боялись грозного царя, который к тому же и сам едва ли мог служить образцом светскости, так как любой организованный им праздник заканчивался пьяным разгулом с грубыми, непристойными развлечениями и шумными изъявлениями казенного ликования.
Его необразованная и невежественная жена также очень мало могла помочь в этом важном деле.
Для создания пристойного фасада русской монархии и для быстрого образования дворянства нужен был не царьмастеровой, а женщина с врожденным чувством такта и изящества. Уже царствование Анны в этом отношении было очень благотворным. Она заложила основы придворной жизни: учредила придворные должности, установила дни приемов, давала балы и устроила театр. При ней в Петербурге явилась мода, а вместе с нею роскошь.
Пьянство и грубый разгул, царившие при Петре, были совершенно удалены из дворца. Но все же, несмотря на явные положительные сдвиги, Анна, в силу своего невежества, не могла привить русскому обществу европейского лоска. Достаточно было оказаться в ее дворце, полном шутов, дураков, карликов, всякого рода ручных птиц и зверей, посмотреть на грубые фарсы, разыгрываемые на сцене, а также послушать разговоры самой государыни и ее первых дам, напоминающие болтовню посудомоек, чтобы понять — русское светское общество находилось пока в младенческом состоянии.
Однако дальше дело пошло успешней, и уже во второй половине столетия русское дворянство в смысле просвещения, утонченности вкусов, изящных манер и привычек смогло сравняться с западным. Это чудо совершили две императрицы — Елизавета I и Екатерина П. По масштабам сделанное ими вполне сопоставимо с деяниями Петра. Но только тот проводил свои реформы в сфере учреждений и государственных институтов, а они — в умах и сердцах своих подданных. Петр рубил с плеча и пугал своими жестокими приказами, его преемницы прибегали к средствам более деликатным, но не менее действенным. Можно сказать, что при двух этих государынях свершилась настоящая «галантная революция»: зазвучала французская речь, появились любовные романы и амурные песенки, утвердилась деспотическая мода, вошло в употребление бесчисленное множество дорогих и красивых безделушек, появились дворцы и роскошные усадьбы, парки, домашние театры и капеллы, утонченные разговоры и светские условности.
И не надо смущаться тем, что при Елизавете все это было еще как бы не очень серьезно и даже, до некоторой степени, карикатурно. За неумеренным преклонением перед всем иностранным и за легкомысленным увлечением любовными романами вскоре стали проступать вещи более серьезные: был основан Московский университет и Российская Академия художеств, появилась русская литература, русская музыка и русский национальный театр. В особенности сильно продвинулось русское общество по пути просвещения в блистательное царствование Екатерины П. Эта немного восторженная, но в общем очень деятельная, умная и методичная немка, была для России хорошей хозяйкой и хорошей государыней. Дело преобразования русского общества, начатое Петром Великим, получило при ней достойное завершение — русские дворяне, на которых в начале века просвещенные соседи смотрели как на невежественных дикарей, усвоив европейскую культуру и европейский лоск, ничем более в конце столетия не отличалось от них. Яркий и самобытный расцвет в следующем веке русской дворянской культуры показал, что семена упали на благодатную почву.
ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА
Елизавета, дочь царя-реформатора Петра I, родилась 18 декабря 1709 г. в старинном подмосковном селе Коломенском. Матерью ее была невенчанная жена Петра Екатерина Скавронская. В этот день государь как раз возвратился в Москву после долгого отсутствия и намеревался шумно отмечать полтавскую победу, но, узнав о рождении дочери, воскликнул: «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир мою дочь». Петр нашел Екатерину и новорожденного младенца здоровыми и на радостях устроил пир.
Современники пишут, что уже в детстве принцесса Елизавета была очень мила Будучи только восьми лет от роду, она обращала на себя внимание своею красотой В 1717 г обе дочери встречали Петра, возвращавшегося из-за границы, одетыми в испанские наряды Тогда французский посол заметил, что
