лучше, чем кто-либо, понял, какую большую пользу может извлечь монархия из этой мощной силы, вырастающей в феодальном обществе. Об этом свидетельствуют его многочисленные ордонак-сы, касающиеся коммун и привилегированных городов. Изучение этих документов показывает, с каким усердием французский король стремился распространить свое господство на городские и сельские общины в ущерб местным сеньорам. Он создал и закрепил муниципальный строй во множестве городов и местечек и брал под свою защиту города даже во владениях независимых феодалов. Летописцы единодушно хвалили Филиппа за то, что он много заботился об очищении и украшении городов: укреплял их стенами и рвами, проводил дороги и мостил булыжником улицы. Часто он устраивал это за свой собственный счет, не прибегая к разорительным поборам. Его заботливость проникала еще дальше: он давал привилегии цехам и даровал различные льготы иностранным купцам, желая привлечь их на французские рынки. Образцом его тонкой политики может служить то, что он сделал для парижского университета. Король употреблял всевозможные способы, стараясь придать этому учебному заведению европейское значение. Он, в частности, давал большие награды профессорам и различными льготами сделал их положение очень престижным, а всех принадлежащих к университету студентов изъял из ведомства городского суда. Усилия его не пропали втуне — вскоре парижский университет приобрел огромное значение, превратившись в европейский центр теологии и философии.
ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ
Филипп сделался французским королем во время Восьмого крестового похода 25 августа 1270 г. в лагере под Карфагеном. Первой его заботой было покончить с неудачным предприятием отца, которое и стало причиной его смерти. С султаном был заключен почетный для Франции договор, после чего французская армия стала медленно возвращаться домой через Сицилию и Италию. По пути она теряла много людей, умиравших от болезни и от голода. Молодой король вез с собой пять гробов; в них лежали трупы его отца, его брата, его жены, его сына и короля На-варрского Тибо. Филипп возвратился в Париж 21 мая 1271 г., торжественно похоронил своих близких в аббатстве Сен-Дени, короновался в Реймсе и приступил к делам правления.
Все, что нам известно об этом короле, позволяет заключить, что он был почтительным сыном, хорошим рыцарем и набожным христианином. Он не имел сильной индивидуальности и после своего отца казался несколько бесцветным. То и дело он попадал под чужое влияние — дяди, жены или своего могущественного временщика Пьера де ла Бросса (незнатного простолюдина из Турени, которого он осыпал своими милостями и советам которого усердно внимал в течение нескольких лет). Впрочем, на государственные дела это не имело дурного влияния, так как жизнь не требовала от короля каких-то новых решений. Политический курс правящей династии определился еще за сто лет до рождения Филиппа, должен был только твердо следовать ему, что он и делал вполне успешно. Так, при Филиппе значительно округлились королевские владения: он присоединил графство Валуа, оставшееся вакантным по смерти его брата Жана Тристана, а также графства Пуату и Овернь, принадлежавшие егп дяди Альфонсу. Через некоторое время умерла жена Альфонса, Жанна Тулузская, богатые владения которой на юге Франции также были присоединены к королевским владениям. Вскоре Филиппу представился случай распространить свою власть еще дальше. В 1274 г. умер Генрих, граф Шампанский и король Наваррский, оставив единственную дочь Хуанну и завещав, чтобы ее воспитали под французской опекой и выдали за французского принца. Против этого восстали наваррские сословия, а арагонский и кастильский короли постарались воспользоваться этим случаем для расширения своих владений. Но французский король имел более сил для удержания этих земель. Он послал за Пиренеи войска, его полководцы взяли Памплону и покорили всю Наварру. Через некоторое время Филипп должен был вывести свои войска, но женив сына, называвшегося тоже Филиппом, на Хуанне, приобрел для своей династии право наследовать ее владения: королевство Наваррское и графства Шампанское и Бриское.
Во внешней политике самым важным предприятием Филиппа стал арагонский поход, который он предпринял незадолго до смерти. Завязкой этой войны послужила «сицилийская вечеря» в 1282 г., покончившая с французским владычеством в Сицилии. Вскоре островом завладел арагонский король Педро. Папа отлучил Педро от церкви и призвал христианский мир к крестовому походу против него. Арагонскую корону он предложил Карлу Валуа, второму сыну Филиппа. Французский король решил поддержать сына всеми имеющимися у него средствами. В мае 1285 г. он с большой армией перешел Пиренеи и начал осаду Героны. Несмотря на то что французская армия была очень многочисленна, неудачи преследовали Филиппа с самого начала. Сицилийцы нанесли тяжелое поражение французскому флоту. Осада Героны тянулась без конца. От сильной жары в лагере осаждавших открылась чума. Сотни людей умирали от нее каждый день. С приближением зимы решено было отвести армию к Тулузе. К этому времени король уже почувствовал первые признаки заразной болезни. Он не мог держаться в седле; на носилках его доставили до Перпиньяна, где он и умер 5 октября.
ФИЛИПП IV КРАСИВЫЙ
Филипп IV остается для историков в некотором роде загадочной фигурой. С одной стороны, вся проводимая им политика заставляет думать, что он был человеком железной воли и редкой энергии, привыкшим с непоколебимым упорством идти к поставленной цели. Между тем свидетельства людей, лично знавших короля, находятся в странном противоречии с этим мнением. Летописец Вильгельм Шотландец писал о Филиппе, что король имел красивую и благородную наружность, изящные манеры и держал себя очень внушительно. При всем этом он отличался необыкновенной кротостью и скромностью, с отвращением избегал непристойных разговоров, аккуратно присутствовал на богослужении, с точностью исполнял посты и носил власяницу. Он был добр, снисходителен и охотно возлагал полное доверие на таких людей, которые этого не заслуживали. Они-то, по словам Вильгельма, и были виновниками всех тех бед и злоупотреблений, которыми было отмечено его царствование: введения притеснительных налогов, чрезвычайных поборов и систематической порчи монеты. Другой летописец, Джованни Вилани, писал, что Филипп был очень красив, одарен серьезным умом, но много занимался охотой и любил возлагать на других заботы о делах управления. Жоффруа также сообщает, что король легко подчинялся дурным советам. Таким образом, приходится признать, что большую роль в политике Филиппа играли его приближенные: канцлер Пьер Флотт, хранитель печать Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.
Филипп вступил на престол семнадцати лет от роду и прежде всего занялся разрешением сицилийского и арагонского вопросов, доставшихся ему по наследству от отца. Он сразу прекратил военные действия и не сделал ничего для поддержания претензий своего брата Карла Валуа, мечтавшего стать арагонским (или, на худой случай, сицилийским) королем. Переговоры, правда, тянулись еще десять лет и завершились тем, что Сицилия осталась за арагонской династией. В отношениях с английским королем Эдуардом I политика Филиппа была более энергичной. Между подданными двух государств часто случались столкновения. Воспользовавшись одним из них, Филипп в 1295 г. призвал английского короля, как своего вассала, на суд парижского парламента. Эдуард отказался подчиниться, и ему была объявлена война. Оба противника искали себе союзников. Сторонниками Эдуарда стали император Адольф, графы Голландский, Гельдернский, Брабантский и Савойский, а также король Кастильский. Союзниками Филиппа были граф Бургундский, герцог Лотарингский, граф Люксембургский и шотландцы. Впрочем, из них только шотландцы и граф Фландрский Гюи Дампьер оказали реальное влияние на события. Сам Эдуард, занятый тяжелой войной в Шотландии, заключила 1297 г. с Филиппом перемирие, а в 1303 г. — мир, по которому Гиень была оставлена за английским королем. Вся тяжесть войны легла на плечи фламандцев. В 1297 г. французская армия вторглась во Фландрию. Сам Филипп осадил Лилль, а граф Роберт Артуа одержал победу при Фурне (во многом
