Людовику на верность. Многие английские рыцари из ненависти к королю перешли под знамена французов. И хотя папа Иннокентий III, усердно помогавший Иоанну, отлучил Людовика от церкви, это не произвело никакого впечатления, поскольку большинство английских епископов были на стороне Людовика. Когда же Иннокентий умер, французская партия на острове стала совершенно одолевать Иоанна. Людовик осадил Дувр. Он уже близок был к полной победе, но в октябре смерть Иоанна вдруг переменила его положение. Ненавистного короля больше не было в живых, и английские бароны стали постепенно соединяться вокруг его сына Генриха III. В 1217 г. английские сторонники Людовика потерпели тяжелое поражение под Линкольном. В августе английская эскадра разбила французский флот в устье Темзы. Людовик понял, что продолжение войны невозможно, и в сентябре заключил с Генрихом мир и вернулся во Францию.
Сделавшись королем, Людовик в 1224 г. возобновил войну, стараясь отнять у англичан земли между Луарой и Гаронной. Он быстро взял Ниор, Сен-Жан д'Анжели, Ла-Ро-шель, наконец, овладел всем Пуату. Война еще продолжалась, когда новые заманчивые перспективы отвлекли внимание Людовика на юг. Там возобновилась альбигойская война, но успех на этот раз был на стороне еретиков и графа Ту-лузского Раймонда. Правитель государства крестоносцев Амори де Монфор, увидев, что все завоевания ускользают из его рук, принужден был еще при жизни Филиппа II прибегнуть к последнему средству спасения — предоставил французскому королю руководство военными действиями и верховную власть над захваченной страной. Филипп, впрочем, отнесся к этому дару очень осторожно и до самой смерти не делал никаких попыток вмешаться в борьбу. В отличие от него, Людовик, по искреннему благочестию, считал своим долгом быть защитником веры. В январе 1226 г. король принял крест из рук папского легата и дал обет возглавить крестовый поход против Раймонда. Летом большая французская армия устремилась на юг. Устрашенные альбигойцы не помышляли о сопротивлении, и достойный отпор Людовик встретил только под стенами Авиньона. После нескольких месяцев осады город сдался, и крестоносцы переправились через Рону. Уже тяжело больным король приблизился к Тулузе, но не стал осаждать ее, а только наскоро организовал свои владения. На обратном пути он умер от лихорадки.
ЛЮДОВИК IX СВЯТОЙ
После смерти отца Людовик остался маленьким ребенком, и потому начало его царствования было отмечено обычными в таком случае смутами. К счастью для короля, его мать Блинка Кастильская, женщина твердого характера и больших политических способностей, взяла управление государством в свои руки. Захватив регентство, она стала искусно и твердо вершить дела, так что быстро усмирила всех мятежников. Кроме того, на руки королеве достались две незавершенные войны — с англичанами на западе и с графом Тулузским на юге. Обе они были успешно завершены.
Достигнув совершеннолетия и приняв в 1236 г. на себя управление, Людовик нашел государство уже успокоенным. По свидетельству всех современников, молодой король был удивительно приятным и чрезвычайно обаятельным человеком. Высокий, отлично сложенный, сильный, с симпатичным и открытым лицом, живым взором, белокурыми волосами, он обладал в одно и то же время «ангельским» и «рыцарским» обликом. По характеру он был человеком веселым и остроумным, очень любил непринужденные беседы со своими близкими. Официальная важность и этикет были неизвестны при его дворе. В течение большей части своей жизни этот ласковый и добродушный государь вовсе не походил на того строгого богомольца, каким изображали его некоторые монахи. Счетные книги его двора показывают, что он любил охоту, тратил большие деньги на лошадей, собак и соколов, одевался в золотую парчу, в шелк и пурпур, а на придворных празднествах обнаруживал ту роскошь и расточительность, которая в то время считалась добродетелью среди высшего общества. Но правда и то, что с самого детства он отличался необычайной религиозной пылкостью и такой непоколебимой верой, какая в его век была скорее исключением, чем правилом.
Людовик сделался государем в то время, когда верховная власть во Франции уже прочно утвердилась и самые трудные шаги по объединению страны уже были сделаны его предшественниками. Опасность для Капетингов представляли только остатки владений английского короля в Гаскони и Аквитании и то влияние, которое они оказывали на французских сеньоров. В 1241 г. подняли мятеж бароны Пуату. Людовик поспешил на помощь к правившему там брату Альфонсу и вскоре одно за другим занял все укрепленные места. Мятежники ждали помощи от английского короля, но Генрих III явился в 1242 г., уже после того, как Людовик овладел Фронтнэ, главной крепостью инсургентов. Король поспешил навстречу англичанам и в июле разбил их на голову под стенами Сэнта. Генрих бежал, бросив свою армию. Вскоре он заключил с Людовиком мир, по которому Пуату было признано владением Капетингов. Тогда же благодаря удачной женитьбе брат Людовика Карл Анжуйский приобрел графство Прованское, а после смерти в 1247 г. графа Тулузского Раймонда Тулуза перешла в руки другого королевского брата Альфонса Пуату. Покончив с феодальными усобицами и заключив мир с англичанами, Людовик мог приступить к исполнению своего заветного желания — подготовке крестового похода. Вообще к этому времени европейское рыцарство изрядно охладело к странствиям в Святую Землю, и нужен был такой человек, как Людовик, чтобы вновь пробудить его воодушевление. Поход начался весной 1248 г. В августе пилигримы погрузились на корабли в южных портах Франции и в середине сентября благополучно достигли Кипра. Здесь решено было провести зиму. Кажется, тогда же Людовик окончательно склонился к мысли, что судьба Святой Земли должна определиться поражением Египта. Против него и решено было направить первый удар. В конце мая 1249 г. армада из 120 больших и полутора тысяч мелких судов покинула Кипр и через несколько дней была уже в виду Дамиетты. Султан заблаговременно знал о грозившей ему опасности и постарался помешать высадке крестоносцев в нильском устье. Однако рыцари первым ударом рассеяли ряды врагов. Сам Людовик, горя нетерпением, прыгнул с корабля по плечи в воду и принял бой наряду со своими храбрецами. Не выдержав натиска христиан, египтяне в беспорядке отступили в Дамиетту и в тот же день в ужасе бежали из города. На другой день Людовик без всяких препятствий вступил в эту грозную крепость. Таким образом, начало крестового похода ознаменовалось необычайным счастьем. Но начавшийся разлив Нила помешал Людовику развить свой успех. Только 20 ноября крестоносцы смогли выступить на Каир. Двигались они чрезвычайно медленно и лишь 21 декабря добрались до Мансуры. Большие силы мусульман поджидали их здесь, заняв твердую позицию перед крепостью. Широкий канал Ашмум Тана преграждал французам дорогу. Людовик велел строить через него плотину, но дело это было хлопотное и трудное. Мусульмане постоянно обстреливали место работ из метательных машин и делали дерзкие нападения на христианский лагерь. Так прошли два месяца. В начале февраля 1250 г. один бедуин указал христианам место, где можно было перейти канал вброд. Большой отряд рыцарей во главе с братом Людовика Робертом Артуа переправился на другой берег. Появление их стало полной неожиданностью для мусульман. Но вместо того, чтобы дожидаться переправы остальной армии, граф Артуа с громким криком ворвался в Мансуру. Египтяне вскоре опомнились — закрыли ворота и вовлекли отрезанные войска в ужасный бой, в котором были убиты сам Роберт, триста французских и множество других рыцарей. В то же время мамелюки обрушились на тех крестоносцев, которые успели перейти на их берег. Смельчаками предводительствовал сам король. После чрезвычайно жестокого боя рыцари были оттеснены обратно к воде. Людовик находился в величайшей опасности и могв любую минуту попасть в плен. Ослабевшие люди кидались в канал и тонули целыми сотнями. Наконец лагерному гарнизону удалось с большим трудом навести мост и прийти на помощь к королю. Мусульмане торжествовали победу и три дня спустя сами напали на христианский лагерь. Это сражение было таким же ожесточенным, как первое. Христиане отбили все атаки и прогнали врага на его берег. Это несколько охладило пыл египтян. Однако в конце месяца им удалось внезапным нападением уничтожить корабли, подвозившие христианам припасы из Дамиетты. Снабжение войска резко ухудшилось, поскольку сухопутные караваны мусульмане могли перехватывать без всякого труда. Голод и ужасная моровая язва, открывшаяся в лагере крестоносцев, сделали невозможным продолжение наступательных действий. Людовик приказал отходить обратно к Да-миетте. Отступление началось в начале апреля, но оно уже не могло спасти обреченную армию. Со все возрастающим упорством египтяне нападали на христиан, между тем как те едва могли двигаться от слабости и болезней. Все, кто не был убит, попали в плен. Сам Людовик, наверно, мог бы спастись, если бы ушел с передовыми отрядами. Но он не хотел бросать отставших и, наоборот, все время находился в арьергарде. В конце концов, болезнь свалила его. Глубоко
