Элдридж улыбнулся и покачал головой.
— Он не помнит! — закричал гигант.
— А ты помнишь, как мы сражались в шахматы? — спросил другой мужчина.
— А наши рыбалки?
— А наши пикники, праздники?
— А танцы?
— А яхты?
Элдридж продолжал отрицательно качать головой.
— Это было, пока ты не отправился назад, в свое собственное время, — объяснил гигант.
— Отправился назад? — переспросил Элдридж.
Тут было все, о чем он мечтал. Мир, согласие, мягкий климат, добрые соседи. А теперь и книги, и музыка. Так почему же он оставил этот мир?
— А меня-то ты помнишь? — выступила вперед тоненькая светловолосая девушка.
— Ты, наверное, дочь Беккера и помолвлена с Моргелом. Я тебя похитил.
— Это Моргел считал, будто я его невеста, — возмутилась она. — И ты меня не похищал. Я сама ушла, по собственной воле.
— А, да-да, — сказал Элдридж, чувствуя себя круглым дураком. — Ну конечно же… Как же — очень рад встрече с вами… — совсем уж глупо закончил он.
— Почему так официально? — удивилась девушка; — Мы ведь в конце концов муж и жена. Надеюсь, ты привез мне зеркальце? Вот тут Элдридж расхохотался и протянул девушке рюкзак.
— Пойдем домой, дорогой, — сказала она.
Он не знал имени девушки, но она ему очень нравилась.
— Боюсь, что не сейчас, — проговорил Элдридж, посмотрев на часы. Прошло почти тридцать минут. — Мне еще кое-что нужно сделать. Но я скоро вернусь.
Лицо девушки осветила улыбка.
— Если ты говоришь, что вернешься, то я знаю, так оно и будет, — и она поцеловала его.
Привычная темнота вновь окутала Элдриджа, когда он нажал на кнопку хроноката.
Так было покончено с Элдриджем II.
Отныне он становился Элдриджем I и твердо знал, куда направляется и что будет делать.
Он вернется сюда в свое время и остаток жизни проведет в мире и согласии с этой девушкой в кругу добрых соседей, среди своих книг и музыки.
Даже к Виглану и Альфредексу он не испытывал теперь неприязни.
Альфред Бестер
Выбор
Эта история — предупреждение пустым фантазерам, подобным вам, мне или Адьеру.
Не можно ли вы потратить на одна чашка кофе, достопочтенный сэр! Я есть несчастный голодающий организм.
Днем Адьер был статистиком. Он занимался такими вещами, как таблицы, средние величины и распределения, гомогенные группы и случайные отборы. Ночью же Адьер погружался в сложные и тщательно продуманные фантазии. Либо он переносился на сотню лет назад, не забыв прихватить энциклопедии, бестселлеры и результаты скачек, либо воображал себя в Золотом Веке совершенства далекого будущего. Пока вы, и я, и Адьер очень похожи.
Не можно ль пожертвовать одна чашка кофе, почтенная мисс! Для благословенная щедрость. Я признателен.
В понедельник утром Адьер ворвался в кабинет своего шефа, размахивая стопкой бумаг.
— Глядите, мистер Гранд! Я открыл нечто!..
— О черт, — отозвался Гранд. — Какие могут быть открытия во время войны?
— Поднимая материалы Внутреннего департамента… Вы знаете, что численность нашего населения увеличилась? На три целых девятьсот пятнадцать десятитысячных процента.
— Это невозможно. Мы потеряли столько, что… Должно быть, где-то вкралась ошибка, — пробормотал Гранд, листая бумаги. — Проверьте.
— Есть, сэр, — затараторил Адьер, покидая кабинет. — Я знал, что вы заинтересуетесь, сэр. Вы идеальный статистик, сэр.
Во вторник Адьер обнаружил отсутствие связи между отноше- нием «рождаемость — смертность» и ростом населения. Адьер представил данные шефу, заработал похлопывание по спине и отправился домой к новым фантазиям: проснуться через миллион лет, узнать разгадку тайны и остаться там, в будущем, припав к лону земли и всяким другим, не менее прекрасным лонам.
В среду Адьер выяснил, что в окрестностях Вашингтона численность населения упала на 0,0029 процента. Это было неприятно, и ему пришлось искать прибежища в мечтах о Золотом Веке королевы Виктории, в котором он изумил и покорил мир потоком романов, пьес и стихов, позаимствованных у Шоу, Голсуорси и Уайльда.
Одна чашка кофе, благородный сэр! Я есть бедная личность, нуждающаяся в жалость.
В четверг Адьер проверил Филадельфию. Прирост на 0,0959 процента. Так! Литл-Рок — на 1,1319, Сент-Луис — на 2,092. И это несмотря на полное уничтожение района Джефферсона, происшедшее из-за досадной ошибки военного компьютера.
— Боже мой! — воскликнул Адьер, дрожа от возбуждения. — Чем ближе к центру страны, тем больше прирост численности населения. Но ведь именно центр пострадал сильнее всего! В чем же дело?
Этой ночью он лихорадочно метался между прошлым и будущим, а следующим днем по имеющимся данным начертил на карте США концентрические окружности, цветами обозначая плотность населения. Красный, оранжевый, желтый, зеленый и синий круги образовали идеальную мишень, в центре которой оказался Канзас.
— Мистер Гранд! — вскричал Адьер в высокой статистической страсти. — Ответ таится в Канзасе!
— Поезжайте туда и добудьте этот ответ, — велел Гранд, и Адьер удалился.
Можно ли уделить цена один кофе, дражайшая мадам! Я есть изголодный организм, требующий к себе питания.
Поездки в те дни, надо вам сказать, были связаны с немалыми трудностями. Корабль, шедший в Чарльстон (в северных штатах железных дорог не осталось), налетел на мину. Семнадцать часов Адьер держался в ледяной воде, бормоча сквозь зубы: — Если б я только родился на сто лет раньше!
Очевидно, эта форма молитвы оказалась действенной. Его подобрал тральщик и доставил в Чарльстон. Там Адьер получил почти смертельную дозу радиоактивного облучения в результате рейда, не повредившего, к счастью, железнодорожное полотно. Он лечился на протяжении всего пути: Бирмингем (бубонная чума), Мэмфис (отравленная вода), Литл-Рок (карантин) и, наконец, Лайонесс, штат Канзас.
Выплески лавы из шрамов на земле; выженные дороги; тучи сажи и нейтрализующих веществ; радиоактивное свечение в темноте.
После беспокойной ночи в отеле Адьер направился в местный статистический центр, вооруженный до зубов всякого рода документами. Увы, центр не был вооружен данными. Снова досадная ошибка военных. Центра просто не существовало.
Весьма раздраженный, Адьер направил стопы в Медицинское бюро, предполагая получить сведения о рождаемости у практикующих врачей. Бюро было на месте, и был даже акушер, который и сообщил Адьеру, что последнего врача забрали в армию восемь месяцев назад. Возможно, в тайну посвящены повивальные бабки, но их списков нет. Придется ходить от двери к двери, интересуясь у каждой дамы, не практикует ли она это древнее занятие.
Адьер вернулся в гостиницу и на кусочке оберточной бумаги написал: «Столкнулся с дефицитом информации. Ждите дальнейших сообщений». Он засунул послание в алюминиевую капсулу, прикрепил ее к
