— К вам пришел Иван Максимович, — доложила дежурная.
— Пусть войдет, — обрадованно сказал Каля и повернулся к Таю: — Это из областного управления КГБ.
Иван Максимович был одет в гражданское платье — обыкновенный черный пиджак и брюки, заправленные в высокие сапоги. Из-под пиджака выглядывала темная рубашка без галстука. Рядом с Иваном Максимовичем Таю казался настоящим франтом. Лицо представителя КГБ было обыкновенное, русское. Даже, можно сказать, веселое — в серых глазах таился смех, сверкал маленькими звездочками.
— Здравствуйте, — громко сказал Иван Максимович и подал руку сначала Таю, а потом Каля.
— Давайте поговорим, — обратился Иван Максимович к Таю и уселся верхом на стул напротив него.
— Поговорим, — насторожился Таю.
— Рассказывайте.
Таю вопросительно посмотрел на Каля и снова повторил рассказ. На этот раз он говорил сухо, без воодушевления, о брате упомянул вскользь.
Таю мешали глаза Ивана Максимовича. Звездочки прыгали по зрачку, то вспыхивая, то угасая.
— Кончили? — спросил он, когда Таю замолк.
— Кончил.
— Сколько времени приблизительно продолжалась встреча? — спросил Иван Максимович.
— Часа три, — неуверенно ответил Таю.
— Ну, вы молодец, товарищ Таю! — неожиданно сказал Иван Максимович. — Поступили, как настоящий советский человек, хозяин своей земли. Спасибо за сообщение.
— Это всё? — удивленно спросил Таю.
— Всё! — весело ответил Иван Максимович. — Вот только забыл предупредить. Вы там своим скажите: если они увидят чужую байдару или другое судно в наших водах, пусть задержат до прихода пограничников. Вы за этим проследите. Знаете, какое сейчас время? Государственный департамент объявил шпионаж своей официальной политикой. Слышали о полете Пауэрса?
Таю кивнул.
— Вот так. Надо быть бдительным, — сказал Иван Максимович и пожал крепко Таю руку на прощание.
Таю вышел из кабинета секретаря со смешанным чувством разочарования и удивления. Не замечая ничего вокруг, он шел к морю. Почему же его так мало спрашивали? В чём дело? И вдруг догадка светлым лучом пронеслась у него в голове: ему просто очень и очень доверяют! Таю расправил плечи и огляделся. Он стоял у самой воды. Волна шипела на прибрежной гальке и лениво откатывалась в залив. Слева на берегу высились большие кучи каменного угля, за ними виднелся временный деревянный причал. Таю подумал: надо бы подсказать Каля, чтобы причал перенесли подальше от устья речки. А этот в хорошую волну быстро смоет и унесет в море. Да и уголь очень близко к воде…
На другой день Таю уехал в Нунивак на «Морже». Сейнер делал обратный рейс.
— Здравствуйте, товарищ Таю! — приветствовал его капитан.
— Здравствуй, здравствуй, — ответил эскимос. — Как сходил в Лорино и Янракыннот?
— Погода отличная, — весело сказал капитан. — Одно удовольствие плавать. Вот только туманы мешают.
— Ты смотри осторожнее в туман, — предостерег Таю. — Знаешь, ведь тут близко государственная граница. Слышал про Пауэрса?
— Как же!
— Вот так! — многозначительно произнес Таю и направился к люку. — Пойду прилягу. Буду нужен, разбудишь, не стесняйся.
«Морж» отошел от причала и взял курс в открытое море.
13. ВЕТЕР ГОНИТ СТРУЖКИ
Забыты старые яранги,
Стоят хорошие дома…
Таю удивился, не найдя в толпе встречающих Кэлы.
— Где председатель? — спросил он заведующего клубом Куймэля.
— В конторе, — ответил заведующий. — Несчастье у них там.
— Что случилось? — встревожился Таю и, не дожидаясь ответа, заспешил в колхозное правление.
Сердце снова напомнило о себе острой болью. Чтобы отвлечься, Таю осматривался вокруг и с радостью замечал новые постройки, протянувшиеся длинной улицей. Встречный ветер гнал легкие стружки, остро пахнущие живым деревом.
Около правления толпились люди. Торопливо кивая в ответ на приветствия, Таю вошел в контору и увидел низко наклоненную над столом черноволосую голову Кэлы. Рядом на стуле сидел понурый Амирак. Лицо его выражало скорбь, уголки рта были опущены, и от этого губы казались длиннее и тоньше, чем на самом деле.
Кэлы поднял голову на вошедшего.
— А, Таю, — тихо произнес он. — Здравствуй! Извини. Несчастье тут у нас.
— Слышал, — сочувственно сказал Таю и сдернул кепку с головы. — Кто умер?
— Мальчик, — тихо ответил Амирак. — По мой вине.
Словно длинной иглой проткнули сердце Таю, и он схватился за грудь.
— Чей то мальчик был?
— Колхозный, — печально отозвался Амирак. — Я отказывался от него, но вот он настоял. — Амирак показал на председателя.
Кэлы поднял голову, что-то дописал на листе, лежащем перед ним.
— Подпиши, — подал он ручку Амираку.
— Большой был мальчик? — осведомился Таю.
— Целую упряжку заменял, — ответил Кэлы. — Сильный был, стройный…
— Да кто умер! — вскричал сбитый с толку Таю.
— Мальчик, — ответил Кэлы, забирая листок у Амирака. — Конь. Купили мы его у Чукотстроя. Большие деньги заплатили. Думали, помощником будет, а вот он его сгубил.
— Уф! — облегченно вздохнул Таю. Боль уходила из груди. — Я-то думал, что человек умер…
— Мальчик заменял на подвозе кирпича восемь человек! — обиженно сказал Кэлы.
— Отчего он умер? — спросил Таю.
— Вот спроси у него. А еще звание зверовода дали! Доверили коня, а он, — Кэлы сокрушенно махнул рукой.
— Да ведь никто не сказал, как надо с ним обращаться! — слабо защищался Амирак. — Я смотрел: придет он усталый, вся спина мокрая, а накормить нечем. Трава сухая, зернышки какие-то — разве это еда для настоящего зверя? Мои чернобурки и песцы вон сколько мяса съедают, а он только воду пил… Ведрами ему таскал. Жалко мне его было. Стал потихоньку прикармливать: травы и зерна поменьше, мяса побольше. Отворачивался. Да ведь и человек не ко всякой пище сразу привыкает. Думаю, поголодает, поймет. Траву и зерна совсем перестал давать. Скучный стал, а потом и помер…
