– Откуда ты знаешь?
– Рана предоставила мне много времени на размышление. Я просто вспомнил, как вы иногда смотрели друг на друга, как украдкой смотрел на тебя дядя Барт. Я говорил себе, что он так смотрит, потому что у него с тетей Хестер не так все хорошо, как должно было быть. А сегодня ночью я понял, что в его взгляде было нечто намного большее. И что ты тоже чувствовала к нему это.
Эри подняла руки вверх и беспомощно их уронила:
– Я не хотела причинить тебе боль, Причард.
– А ты и не причинила, – на его лице вспыхнул энтузиазм. – Ведь это же идеальный случай, разве ты не видишь? Мы расторгнем наш брак. Я смогу жениться на Нетти, и мой сын будет законным, а ты сможешь выйти замуж за дядю Барта.
Она встала, подошла к окну и посмотрела в туман.
– Вот только я не знаю, где он сейчас и захочет ли он взять меня в жены.
Причард самоуверенно улыбнулся.
– Он захочет. Поверь мне, мы, мужчины, в таких вещах разбираемся. А теперь приготовь нам что- нибудь поесть, а то я голоден как волк.
Эри поспешила на кухню. Она с удивлением подумала, что ее муж уже не тот мальчишка, каким он был всего пару месяцев назад. Он повзрослел всего лишь за одну ночь, и для этого ему понадобились пуля и близость смерти.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Драгоценные часы были безвозвратно потеряны – отряду спасателей пришлось пробираться через лес, потому что дорога была полностью размыта. Они проехали много миль, пока смогли переправиться через поток воды, который и размыл дороги. Лошадь Бартоломью наступила на острую ветку и захромала. Он оставался неестественно спокойным, пока его спутники искали ближайшее жилье, где можно было бы поменять лошадь. Наступившее утро укрепило их надежду. Даже, несмотря на все еще продолжающийся шторм, днем двигаться было все равно гораздо легче.
Но он и не заметил тумана.
Они растянулись на склоне Нетартс, голодные, промокшие, продрогшие и настолько уставшие, что Кельвин был уверен – все будут спать даже стоя, если Бартоломью позволит им простоять на одном месте достаточно долго. Старый доктор взял дело в свои руки.
– Сынок, – обратился он к Бартоломью, – я знаю, что ты переживаешь о тех, кто сейчас остался на маяке, но, голодные и промокшие, мы будем настолько слабыми, что когда доберемся туда, то уже будем не в состоянии оказать помощь кому бы то ни было. Португи Джой живет в четверти мили от залива, и я знаю, он накормит и обогреет нас. Ты можешь делать то, что считаешь нужным, а я поеду к Джою.
Когда доктор Уилле на своей серой кобыле отъезжал в сторону, Кельвин услышал, как Бартоломью пробормотал что-то о том, как хорошо было бы, если бы у доктора был один подбородок, а не три. Но когда Португи Джой раздавал нежные куски вяленого лосиного мяса, Бартоломью ел так же жадно, как и все остальные.
После того как люди переоделись в сухую одежду, которую они везли в непромокаемых мешках, отряд продолжил свой путь. Теперь они двигались на север, вдоль прибрежной дороги. Из-за тумана они двигались медленно, особенно там, где дорога проходила рядом с обрывом и можно было легко сорваться в бушующий океан. Через милю после Нетартс на дороге лежало сломанное ветром дерево. Пока Кельвин смотрел, что можно с ним сделать, Бартоломью дико кричал и в ярости бил ногами ни в чем неповинный папоротник.
Вскоре после обеда ветер разогнал туман. В воздухе пахло предстоящим дождем, а температура упала градусов на десять.
Стоя на вершине башни маяка и глядя в окно, Эри слушала, как шумит, завывает, свистит ветер в железной кровле. От этих звуков у нее волосы встали дыбом, и она вздрогнула. Она убеждала себя, что привидений не существует в природе и что ни у одного из них нет причин прилетать сюда по ее душу.
Разве что Хестер.
Греки сказали бы, что Хестер не умерла с миром, и поэтому она упырем бродит по свету. Эри невольно заулыбалась, когда представила себе, как Хестер летает по свету со здоровенными зубами наружу. Если бы кто-то и мог возвратиться на землю и выслеживать тех, кто еще жив, так это могла быть только Хестер. Но образованный ум Эри говорил ей, что это все – глупые фантазии, существующие, чтобы пугать неразумных детей в дождливые ночи.
В огромном фонаре уже почти заканчивалось горючее. Когда Эри вошла в хранилище топлива, прямо у нее перед лицом вверх по паутине побежал паук. Эри не смогла удержать крика ужаса, который сорвался у нее с губ. Она схватилась рукой за сердце, которое, казалось, выскочит у нее из груди, и пожурила себя. Неужели она так испугалась какого-то маленького паучка?! И это после всего того, что ей пришлось пережить за последние два дня!
Балансировать двадцатилитровыми ведрами с керосином, чтобы не расплескать их, – очень утомительная работа. Сначала нужно было спуститься с ними вниз по лестнице к маяку, а затем подняться по лестнице уже внутри маяка, чтобы добраться до фонаря. Ее плечи и руки болели от напряжения. Все ее платье было покрыто грязью, паутиной и масляными пятнами. Выбившись из сил, она вернулась в дом.
К вечеру Эри поняла, что начинается новый шторм, еще более сильный, чем тот, который бушевал прошлой ночью. Ветер гудел так, как будто в трубы дули тысячи разгневанных духов. Дождь что есть силы стучал в окна. Громадные, вековые сосны и ели раскачивались, как былинки. У Причарда поднялась температура, и он был слаб. Сим наконец-то пришел в себя, за что Эри мысленно возблагодарила Бога. У него сильно болела голова, но разум оставался ясным. Порция горячего питья со снотворным вновь ввергла его в глубокий сон, но уже сон исцеляющий.
Она спешила обратно к маяку вдоль по вымощенной деревом тропинке, крепко держась за натянутую в виде поручня веревку. Эри боялась, как бы громовые раскаты волн, бьющихся об утес, и дикий шум ветра не оглушили ее.
Но опасность была намного более реальна, чем она себе представляла.
