в мыльной пене. Оливия, старавшаяся удержать Честера в лохани, была слишком занята, чтобы смутиться в присутствии Конора.
Пес же тихонько скулил, и ему было настолько не по себе, что он даже не стал рычать на Конора. «Какой же он несчастный», – подумал Конор. Прислонившись к дверному косяку, он стал наблюдать за этой сценой.
– Хорошо, девочки, хорошо, – проговорила Оливия. – Теперь давайте сполоснем его. Ему это не понравится, но к вечеринке он у нас должен быть красивым и чистым.
– К вечеринке по случаю моего дня рождения, – сказала Миранда.
– Совершенно верно. – Оливия улыбнулась девочке. – Но вы же все знаете, как Честер ненавидит воду. Так что держите его как следует, ладно?
– Хорошо, мама. – Миранда запустила свои маленькие ручки в мокрую шерсть Честера. – Я его держу.
Конор невольно улыбнулся. Честер был, чуть ли не вдвое больше малышки Миранды. Если бы он захотел вырваться, то она с ним не справилась бы.
Оливия выпрямилась и взяла ведро с водой.
– Так, девочки. Приступаем. Держите его.
Но Честер не растерялся. Когда Оливия подняла ведро с водой над его головой, пес выскочил из лохани, без труда вырвавшись из рук девочек. Отбежав на несколько метров, Честер остановился и встряхнулся, разбрызгивая мыльную пену во все стороны. Затем спрыгнул с веранды и помчался в сторону сада. Девочки с криками побежали за псом. Оливия тихо застонала, а Конор расхохотался. Ребра от этого чертовски разболелись, но он не мог сдержаться.
Оливия же резко повернулась в его сторону и уставилась на него с удивлением.
– Никогда не думала, что услышу такое, – пробормотала она.
– Что?
– Ваш смех. То есть веселый смех. – Она отшвырнула уже пустое ведро и отвела с глаз мокрую прядь волос. – А я думала, что вы вообще не умеете смеяться по-настоящему.
– Выходит, умею, – сказал Конор и тут же понял, что уже давно не смеялся «по-настоящему», как выразилась Оливия.
Опустив глаза, он увидел, что платье Оливии, насквозь мокрое, облепило ее фигуру, так что трудно было ею не залюбоваться. Ему сразу же вспомнилась утренняя сцена на кухне неделю назад. Когда же он увидел, как раздвинулись губы Оливии и как распахнулись ее глаза, он понял, что и она вспомнила то утро. Конор шагнул к ней, но она тут же отступила на несколько шагов. И теперь в ее взгляде была настороженность.
Посмотрев во двор, Конор вдруг снова рассмеялся.
– Вам придется принести еще воды, – сказал он, взглянув на Оливию. – Думаю, вода вам понадобится.
Она смотрела на него в недоумении.
– Что?
Он указал на двор, и Оливия в ужасе вскрикнула. Честер, теперь уже весь грязный, был пойман, и девочки крепко прижимали его к земле. Но все они были такими же грязными, как и пес.
– Мы его поймали, мама! – закричала Миранда. – Мы его поймали!
Оливия снова застонала. Какое-то время она молча смотрела на девочек. Затем отправила их в купальню. Что же касается Честера, то Оливия решила не сдаваться. Она принесла из колодца чистой воды, а также веревку из сарая. Просунув веревку в ошейник, она привязала пса к столбику веранды. «Теперь бедняге Честеру не сбежать», – с улыбкой подумал Конор.
– Не очень-то он любит купаться, да?
– Да, не очень, – со вздохом ответила Оливия. – Воду он никогда не любил. Мне кажется, фермеры пытались утопить его, когда он был щенком. – Она посмотрела на Конора. – Как ни грустно, иногда они это делают. Я нашла его раненого и принесла домой. Не могла же я оставить его…
Конор молча кивнул. «Похоже, у нас с этим псом есть что-то общее», – подумал он, усмехнувшись.
Оливия искупала пса, потом вытерла полотенцем густую шерсть, но не стала отпускать его. Отвязав Честера, она завела его в дом и только после этого отпустила. Пес радостно взвизгнул и выскочил из кухни.
– Мне кажется, он побежал прятаться, – заметил Конор.
– Вернется, когда придут девочки, – ответила Оливия, поворачиваясь к плите. – По крайней мере, не будет путаться под ногами, пока я пеку пирог.
– Значит, у малышки Миранды сегодня день рождения?
Оливия кивнула.
– Ей исполняется шесть лет. Она так радуется этому, потому что будет теперь ходить в школу вместе с Бекки и Кэрри. Сегодня после обеда мы устраиваем для нее вечеринку.
Оливия подала Конору завтрак, потом снова повернулась к плите.
– Так, поставить на малый огонь и размешивать, пока не загустеет, добавляя яйца по одному, – бормотала она себе под нос. Потом вдруг обернулась и, взглянув на Конора, спросила: – Вы не могли бы взглянуть на рецепт и сказать, сколько всего яиц нужно добавить?
Конор не ответил, хотя и смотрел в раскрытый дневник, лежавший на столе. Не глядя на нее, он придвинул к ней дневник, и она прочитала:
– Три яйца. – Потом пристально посмотрела на него и спросила: – Вы не умеете читать, да?
Он глухо проговорил:
– Да, не умею.
– А я-то все время приносила вам книги. Надеялась, что они помогут скоротать время. Почему же вы мне ничего не сказали?
Он не ответил, да в этом и не было необходимости. Немного помолчав, Оливия сказала:
– Я могу научить вас читать, если хотите.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет.
– Но это совсем несложно. Вы могли бы…
– Нет.
– Поймите, мистер Браниган, не знать чего-нибудь – это не стыдно. Стыдно не пытаться узнать. Стыдно бояться…
– Бояться? – Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Женщина, ты понятия не имеешь о том, чего я боюсь или чего стыжусь. И не делай вид, будто знаешь.
Оливия со вздохом пожала плечами и заговорила совсем о другом:
– Знаете, у меня очень запущенный дом. Крыша протекает уже почти два года. Год назад я продала пару свиней и купила все необходимые материалы, так что Нейт, мой помощник, мог бы заделать крышу. Но он умер прошлым летом, и крышу так и не починили. Ну а теперь у меня по всему чердаку стоят миски и банки – на случай дождя. – Она снова вздохнула. – Знаю, мне нужно самой забраться на крышу и починить ее, но я не могу себя заставить. И мне стыдно за то, что я такая трусиха.
Он смотрел на нее с недоумением, очевидно, не понимая, о чем она болтает.
– Видите ли, я боюсь высоты, – продолжала Оливия. – И всегда боялась. Мама говорила, что это из-за того, что мой брат Чарлз поставил меня на перила веранды, когда мне было три года. Мама говорила, будто он просто хотел пошутить, как делают все мальчишки, и не знал, что я могу испугаться, а когда мой отец упал со стремянки шесть лет назад, я стала бояться высоты еще больше. Так что я просто не могу набраться храбрости и починить эту крышу.
Швырнув ложку в кастрюлю, Оливия пристально посмотрела на Конора.
– Понимаете, почему я это говорю? У всех нас есть свои страхи, мистер Браниган, свои слабости. – Отвернувшись, она тихо добавила: – Но если надумаете научиться читать, то дайте мне знать. Я с удовольствием научила бы вас.
– Так долго я здесь не задержусь.
Оливия поставила кастрюлю на огонь. Она знала: он говорит правду. Еще несколько недель, и он уйдет. Мысль о его уходе должна была бы принести ей облегчение, но этого не случилось, и Оливия не понимала почему.
Глава 10
Конор не был семейным человеком. И уж тем более у него не было никакого опыта по части вечеринок в честь дня рождения маленьких девочек.
Когда девочки вернулись после купания, Оливия отправила их наверх – переодеваться и готовиться к празднику. Конор, решив, что такой прекрасный день очень подходит для прогулки, вышел из дома. За пределами пыльного двора, на пастбище, окруженном деревянной изгородью, паслись мул и корова, которой скоро предстояло отелиться. А в самом конце пастбища стоял курятник, вся краска с которого облупилась от непогоды. Конор увидел и другие хозяйственные постройки, но все они были не в лучшем состоянии. Ухоженными были лишь фруктовый сад и огород.
Он дошел до сарая и почувствовал головокружение. Тяжело вздохнув, опустился на траву и, прикрыв глаза, прислонился спиной к дощатой стене. Слабость… Ох, как же он ее презирал! А ведь когда-то он дал себе клятву, что никогда не окажется в таком положении. Увы, он снова был совершенно беспомощным, и ему хватало сил только на то, чтобы преодолеть несколько ярдов. Что ж, сам виноват.
Головокружение прошло, и Конор, открыв глаза, осмотрелся. Почему-то он сразу же отметил, что крыльцо дома Оливии несколько прогнулось посредине. Да и весь дом был не в лучшем состоянии. Взглянув на крышу, он вспомнил ее слова о том, что ей приходится расставлять банки на полу чердака. Если так, то необходимо как можно скорее залатать крышу, иначе потолок сгниет и рухнет. А потом ему вспомнилось ее предложение. Она хотела научить его читать. Возможно, предложение хорошее, но совершенно бессмысленное. Ему не нужно писать письма противникам на ринге. Кроме того, он сказал ей правду. Он не пробудет здесь столько, чтобы научиться читать. Через несколько недель он снова окажется на дороге.
Тут хлопнула дверь, и послышался веселый смех. В следующее мгновение Конор увидел девочек, сбегавших по ступенькам крыльца. Пес Честер следовал за ними по пятам.
– Иди сюда, мама! – закричала Миранда. – Скорее!
Оливия выскочила из дома с носовым платком в руке и присоединилась к девочкам. Конор увидел, как она завязала платком глаза Миранды, а потом повернула ее три раза.
«Жмурки», – догадался Конор. Его сестры часто играли в эту игру. Он наблюдал, как маленькая Миранда пытается кого-нибудь поймать, но все приплясывали на расстоянии, так что поймать ей никого не удавалось. Тогда Оливия стала
