легкие девочки, пропальпировала живот, проверила зрачки и уши. Она кивнула Деб, соглашаясь с ее оценкой, и тихо сказала:
— Ничего такого, что говорило бы о кровотечении или повышенном внутричерепном давлении. Похоже, единственная серьезная рана, которую она получила, — это довольно простое повреждение мягких тканей на черепе. Сама зашьешь после томографии или вызвать пластине хирургов?
— Выглядит несложно, — заметила Деб, — могу и я, если больше ничего не нужно делать.
Синклер собиралась ответить, как в приемный покой ввалился грузный полицейский, раскрасневшийся и запыхавшийся. Он замер на месте и уставился на хирурга, с трудом пытаясь подобрать слова.
— Сейчас приедет «скорая»… с парнем, который разбился на мотоцикле в этой аварии. Он оказался под одной из машин… и мы только недавно вытащили его, — сказал полицейский, протягивая большой черный пакет для мусора, который принес под мышкой. — Это… это… это его.
Джуд пока не поняла, что там такое было, но замолотила по плечу Мел и настойчиво прошептала:
— Снимай это!
— Положите это сюда, — между тем сказала Сакс, подкатывая к полицейскому стальной столик.
Когда полицейский положил пакет на стол, она посмотрела на и Мелиссу, сказав:
— Это может быть… неприятно.
— Все нормально, — сказала Джуд, стараясь обращать внимания на нараставший шум в голове. По форме пакета можно было догадаться, что было внутри, но ей очень хотелось ошибиться. С колотившимся сердцем Джуд добавила: — Продолжайте.
Сакс раскрыла черный пакет.
— Вот черт! — вырвалось у Мелиссы. Она едва удержала камеру, и на этот раз виной тому была не усталость.
Джуд положила руку на плечо Мелиссы, борясь с приступом тошноты.
— Стайн! — отрывисто позвала Сакс, осматривая отлично упакованную ногу, которая лежала в пакете со льдом. Ногу оторвало у бедра, и из нее торчала часть тазовой кости. В остальном она выглядела как обычно. — Позвоните в операционную, предупредите, что самый тяжелый случай. Сообщите сосудистым хирургам и ортопедам, что может потребоваться реплантация конечности.
Она еще не договорила, когда четверо парамедиков вкатили в приемный покой каталку с парнем, у которого оторвало ногу. В следующие мгновения Джуд казалось, что Синклер была повсюду. Медсестры и резиденты обступили мотоциклиста. Кто-то разрезал одежду, кто-то вставлял трубки в нос, в вены и в горло. Синклер и Стайн сняли большую давящую повязку, наложенную на место травмы, и в этот момент Джуд хриплым голосом скомандовала:
— Выключай камеру, Мел.
Мелисса собиралась воспротивиться, но потом посмотрела на страшную рану и поняла, что Джуд была права. Без разрешения пострадавшего демонстрировать такое было нельзя.
— Да, хорошо.
— Хочешь посмотреть отснятый материал? — спросила у Джуд Мелисса, храбрясь и стараясь не показывать усталость.
Она думала, что уже больше ничто не сможет потрясти ее до глубины души. Она снимала детей, голодающих в африканских странах, где царила такая нищета, что даже было трудно поверить, что такое может быть в современном мире. Мел доводилось видеть последние моменты жизни молодых мужчин и женщин, умиравших от СПИДа в развитых странах. Она наблюдала весь диапазон человеческих эмоций — от горя и ужаса до радостных и наполненных счастьем моментов. Благодаря тому, что все эти события она воспринимала через объектив камеры, ей удавалось сохранять душевное равновесие. Но этой ночью ее психика едва выдержала.
— Давай потом, — тусклым голосом отказалась Джуд.
Она посмотрела на круглые больничные часы, с удивлением обнаружив, что прошло уже четыре часа. Они пролетели как в тумане, заполненные шумом, движением и кровью. Джуд вела взглядом замусоренный пол. Повсюду были видны следы развернувшейся в приемном покое битвы за человеческую жизнь: куски марли, пропитанные кровью и прочими жидкостями, грязные хирургические перчатки, пластиковые обертки из-под стерильных трубок и внутривенных катетеров, клок джинсов.
— Господи! — вырвалось у Джуд.
— Мы же не сможем показать большую часть из того, что отсняли? — уточнила Мелисса.
В горле у неё пересохло гак. что слова давались с трудом. Не глядя на Джуд, она методично складывала оборудование, чтобы привычны действия помогли ей восстановить ощущение порядка душевного равновесия.
Джуд развернулась на вращающемся кресле к столу уставилась на шахматную доску. Каким-то чудом шахматы остались стоять так, как их оставили перед тем, как начался этот ураган едва сдерживаемого хаоса. С отсутствующим видом Джуд сделала шесть ходов черными, поставив белым мат.
— Мы не можем показывать
Мел что-то пробурчала в ответ, соглашаясь. Она пребывала в полуобморочном состоянии, каждое ее движение выдавало усталость. Джуд поняла, что Мел выжата как лимон, и отправила ее домой.
Наконец, Джуд осталась одна, кажется, впервые за много часов. Она прижала пальцы к ноющим вискам. Сердце до сих пор еще не успокоилось после случившегося, но нервы были взбудоражены, а кожа разгорячена не только поэтому. Джуд обжигали образы Сакстон Синклер. Все то, что она делала. То, какой она была.
Джуд так хотелось подумать о чем-нибудь другом, все равно о чем, но она видела перед собой лишь горящие синие глаза Сакс, чей пристальный и сосредоточенный взгляд был словно маяк в пучине хаоса, и ее руки, такие быстрые, надежные и ласковые…
Сакс вошла в приемный покой травматологии и неожиданно наткнулась на Джуд Касл.
— Что вы здесь делаете до сих пор? — спросила Сакс. — Я видела, как пару часов назад ушел ваш оператор, я как раз начала обход.
— Я отправила ее домой, — ответила Джуд. — Думаю, она сполна отработала этой ночью.
— Да и вы тоже, — сказала Сакс и села напротив режиссера.
Она думала, что Джуд захочет ненадолго уйти из больницы после всего, что ей довелось увидеть ночью. Такая травма была испытанием для всей бригады врачей, даже для самого опытного травматолога, но было сложно представить, как с этим может справиться обычный человек. Сакс нужно было работать, времени на посторонние мысли у нее почти не было.
От нее не укрылось, что при виде оторванной ноги Джуд стало плохо так, словно она была готова упасть в обморок, и Сакс не могла винить ее за это. Но у нее было такое чувство, что тут дело было не в слабой воле или нервах Джуд. Ее реакция напоминала то, что с ней случилось, когда она впервые переступила порог приемного покоя в травматологии, — абсолютно непроизвольный ответ организма на стрессовую ситуацию. Или на воспоминания. Даже сейчас Джуд выглядела бледной и ослабевшей.
— Вы в порядке? — поинтересовалась Сакс. — Ночь выдалась долгой.
Джуд покраснела и смутилась, пожалев, что хирург оказалась такой проницательной.
— Да, спасибо.
Она-то знала, откуда взялись эти непрошеные физиологические реакции. На самом деле с ней все было в порядке, но в то же время не совсем. Она почувствовала колоссальный дискомфорт и замешательство, когда в самый неподходящий момент ее захлестнул ужас — а, точнее,
