Говард поднял голову. Как ни соблазнительно было принять капитуляцию немедленно, он видел, что противник еще отстреливается. Однако Уэйн был не из тех мужчин, которых легко смутить.
– Никаких «наверное», – хрипло ответил он.
– Возможно, для тебя это самый простой способ забыть обо всем. – Сесил пыталась притвориться всего лишь бесстрастным наблюдателем, но это было нелегко.
– Хочешь сказать, что твое ледяное отношение к моему отъезду смертельно ранило мое самолюбие?
– Просто я реалистка. А ты хотел бы, чтобы я все воспринимала эмоционально?
Наверное, следовало признаться, что я влюбилась в него; этого было бы вполне достаточно, чтобы заставить его не уезжать, с горечью подумала она.
– Такая стратегия могла бы оказаться успешной, питай ты ко мне более нежные чувства. Если бы я не отпрянул в ужасе и сказал «Да, пожалуйста», ты бы предпочла прострелить себе ногу, – подхватил он. – А что касается жеребца-производителя… – Уэйн укоризненно покачал головой. – Если бы я был настолько уверен в своих сексуальных достоинствах, то был бы уверен и в том, что ты придешь ко мне еще раз. Или я мог бы быть черствым эгоистом, закрыть глаза на то, что ты не питаешь никакого интереса к этому грязному делу, и удовлетворить свою чудовищную похоть. Нет, Сесил, похоже, это было не слишком обдуманное заявление.
– Я не лягу с тобой в постель! – слабо запротестовала она.
– С другой стороны, – задумчиво продолжил он, – если ты решила сдаться на собственных условиях, то единственное логичное решение заключается в том, чтобы принести себя в жертву более высокой цели. Может быть, я был к тебе несправедлив? – вслух подумал он. – Это действительно могло бы избавить тебя от угрызений совести и оправдать твое желание спать со мной. Так что, любовь моя, ляжешь ты со мной в постель или нет?
– Я не твоя любовь… – выдавила она, бросив в битву последний резерв.
– И, скорее всего, завтра возненавидишь меня, – согласился Уэйн с безмятежностью, противоречившей хищному блеску его глаз.
– Я уже ненавижу тебя.
– Это только начало.
– Ты сумасшедший?
– Консилиум еще не начался.
– Что ты делаешь? – вскрикнула Сесил, когда Уэйн поднял ее на руки.
Господи помилуй, мне нравится притворяться слабой, беззащитной самкой, подумала она.
– В моем кабинете есть замок и диван.
Мысль о запертой двери заставила Сесил почувствовать себя в безопасности.
– А ключ у тебя? – тяжело дыша, спросила она. С притворством было покончено.
– Нет, – сказал Уэйн, сунув ей в руку что-то холодное. – Он у тебя.
Обнаженная спина Сесил коснулась дивана, обивка которого оказалась мягкой и гладкой. Он встал на колени рядом с диваном. Зрелище его опущенной темноволосой головы и прикосновение губ к соску, просвечивавшему сквозь тонкую ткань, было невероятно волнующим. На Сесил были только кружевные трусики и лифчик; Говард же оставался полностью одетым, не считая нетерпеливо сброшенного пиджака, который валялся где-то на полу.
Он прикоснулся к треугольному кружевному лоскутку, едва скрывавшему густые волосы на лобке. Это прикосновение заставило Сесил вздрогнуть.
– Тебе не нравится?
– Нравится, – грудным голосом сказала она и раздвинула ноги. Акт символической сдачи оказался пугающе эротичным.
– А сейчас понравится еще больше, – хрипло пообещал он. Так и вышло; ощущать движение его губ по тонкой ткани трусиков было просто невыносимо.
– Перестань, – взмолилась она. – Я не вынесу…
Говард поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Кончик его большого пальца начал ласкать трепетавший сосок; это ощущение заставило судорожно сжаться мышцы ее живота.
Не сводя с него глаз, Сесил слегка приподнялась и расстегнула лифчик.
– Так лучше?
У Уэйна раздулись ноздри и проступили жилы на шее; он, не отрываясь, смотрел на ее упругие груди с розовыми сосками.
– Ты само совершенство, – простонал он. – Когда я впервые увидел тебя, под твоим голубым платьем не было лифчика…
– Под сиреневым.
– И я видел, какая у тебя красивая грудь. А когда ты наклонилась, я рассмотрел достаточно, чтобы… – Он громко откашлялся. – Скажем так: достаточно, чтобы сойти с ума. Сними их. – Он поддел резинку ее кружевных трусиков.
– Сам! – хрипло попросила она.
Его пальцы спускались по бедру Сесил мучительно медленно. Наконец, освободившись от трусиков, она крепко зажмурилась и представила себе, что он овладевает ею… входит в нее… Она открыла глаза. Яростно
