глазом.
– Ваш сын не любит меня. – Она сумела сказать это, не покраснев; к несчастью, сердцем Сесил владела хуже, чем лицом. Понимание этого причиняло ей боль.
Ралф Уэйн неторопливо кивнул, признавая, что она может быть права. Ему и в голову не приходило, насколько это бестактно. Через секунду раздражение Сесил стало еще сильнее.
– Однако он может думать, что влюблен. Он не привык к отказам.
Выходит, плохие у него шпионы… Отказам! Еще немного, и у нее началась бы истерика.
– Говард принял это решение еще до своего возвращения в Бостон.
– Ха! – воскликнул Ралф. – Он делился с вами; я так и думал. Го никогда ни с кем не делится. Вот вам и доказательство.
– Доказательство чего?
– Того, что он испытывает к вам серьезное чувство.
– Я не имею на вашего сына никакого влияния.
– Тем не менее, ваше влияние на него сильнее моего. – Только тут Сесил поняла всю глубину его досады и тревоги. – Я прошу вас воспользоваться им, чтобы не дать моему сыну совершить ужасную ошибку. В конце концов, он скажет нам за это спасибо.
– Не думаю, что Го скажет спасибо тому, кто устроит против него тайный заговор. – Легко представить себе, что случится, если он узнает об этой маленькой беседе…
– Заговор чересчур сильное слово.
– Но точное, – стояла на своем Сесил.
Было видно, что Ралф Уэйн не привык просить. Неожиданно Сесил почувствовала к нему симпатию. Должно быть, ему было очень трудно поступиться гордостью и призвать ее на помощь. Наверное, он потерял надежду уговорить Го остаться. Однако Сесил решила не давать воли этой симпатии, ведь за внешностью заботливого отца скрывается беспощадный человек, который ради достижения своей цели готов на все.
– Не думаю, что это решение далось Го легко.
– Вы хоть знаете, насколько он талантлив? – спросил Ралф, стукнув кулаком по столу. – Его ждет блестящее будущее. А он готов все бросить! И ради чего? Ради какой-то пыльной пустыни! – презрительно бросил он. – Неужели вы не понимаете, что это нелепо? Каприз, и ничего больше Вы сами-то хотите, чтобы он уехал? – Сесил отвернулась, но сделала это слишком медленно. – Я так и думал. – Он удовлетворенно фыркнул.
– Мои желания не играют здесь никакой роли.
– Вы любовники?
Сесил собрала остатки достоинства и встала.
– У вас как работодателя много прав, но право задавать подобные вопросы к ним не относится.
– Не обижайтесь, дорогая. – Переход от оскорбительного тона к тону доброго дядюшки был совершен с умопомрачительной скоростью. – Если мужчина вам нравится, почему бы не побороться за него? В вашем арсенале есть оружие, которым я не обладаю.
У Сесил гневно раздулись ноздри. Она не собиралась верить улыбке крокодила.
– Думаю, мне лучше уйти, – решительно сказала она.
– Ребенок… дитя… заставит Говарда понять, в чем состоит его долг.
Сесил застыла на полпути и обернулась к человеку за широким письменным столом, побледнев от изумления.
– Вы всерьез думаете, что я могу забеременеть, чтобы удержать Говарда?
– Это должно было прийти вам в голову.
– Вы так думаете?
– В положении женщины есть недостатки: отсутствие системы дружеских связей, дискриминация при приеме на работу, но есть и преимущества. Я всегда восхищался женщинами, которые пользовались своей женственностью, чтобы получить то, что им хочется. Низкое декольте более эффективное средство, чем школьный галстук.
– Для меня ваше предложение неприемлемо, – ответила Сесил.
– Я предлагаю только одно: воспользоваться оружием, которое у вас имеется. Понимаю, мысль о настоящей беременности может оказаться вам не по душе. Но достаточно одного намека на это, чтобы привести Говарда в чувство. А потом… Многие женщины теряют детей… – Фраза осталась незаконченной.
– Вы хотите, чтобы я притворилась беременной?
– Детали оставляю вам.
– И вы думаете, я соглашусь на это? – мертвым голосом сказала она.
– Нам обоим есть что терять.
Сесил гневно втянула в себя воздух.
– Я посоветую Го как можно скорее уехать и избавиться от ваших дьявольских махинаций! – заявила она, вздернув подбородок и сверкнув глазами. – То, что вы предлагаете, чудовищно и аморально! Я никогда
