— И не рассчитывай, что кто-то другой из архитекторов тебя возьмёт, когда они узнают, как ты поступил со мной.
— И на это я тоже не рассчитываю.
В течение нескольких дней Снайт подумывал подать в суд на Рорка и Хэллера, но решил не делать этого, поскольку при данных обстоятельствах оснований для иска не было: во-первых, Хэллер оплатил Снайту все услуги, во-вторых, дом действительно был спроектирован Рорком, а в-третьих, с такими людьми, как Остин Хэллер, никто не судится.
Первым посетителем бюро Рорка был Питер Китинг.
Однажды ровно в полдень он вошёл без всякого предупреждения, прошёл через всю комнату и уселся прямо на стол Рорка, весело улыбаясь и широко разведя руки в стороны.
— Ну и ну, Говард! — сказал он. — Вот так дела!
Он не виделся с Рорком год.
— Здравствуй, Питер, — сказал Рорк.
— Надо же, собственное бюро, табличка с собственным именем, и вообще!.. Так скоро! Невероятно!
— Кто тебе рассказал, Питер?
— Ну, ходят слухи. Вполне естественно, что я слежу за твоими успехами. Ты же знаешь, что я о тебе думаю постоянно. Надо ли говорить, что я тебя поздравляю и желаю всего самого наилучшего.
— Нет, не надо.
— Хорошо у тебя тут. Светло, просторно. Может быть, не так солидно, как следовало бы, но чего можно ожидать в самом начале пути? А кроме того, перспективы ведь достаточно неопределённые. Согласен, Говард?
— Вполне.
— Ты пошёл на громадный риск.
— Скорее всего.
— И ты действительно рассчитываешь чего-то добиться? Я имею в виду, самостоятельно?
— А что, не похоже?
— Понимаешь, пока ведь ещё не поздно. Когда я услышал всю эту историю, то решил, что ты обязательно вернёшься с этим заказом к Снайту и заключишь с ним выгодную сделку.
— Я так не сделал.
— И неужели не собираешься?
— Нет.
Китинг не мог понять, почему его гложет мучительная злоба, почему он пришёл сюда в надежде услышать, что вся эта история просто выдумана, в надежде застать Рорка неуверенным, готовым капитулировать. Бессильная злоба охватила его с того самого мгновения, когда он услышал новости о Рорке, и не покидала, даже когда он забывал о причинах её возникновения. Злоба волнами накатывала на него в самые неподходящие моменты, и он часто недоумевал: что же, чёрт возьми, происходит? Что меня сегодня так разозлило? И лишь некоторое время спустя вспоминал: ах да, Рорк; Рорк открыл собственное бюро. И тогда Китинг спешил задать себе вопрос: «Ну и что с того?», понимая, что сами эти слова болезненны и унизительны, как оскорбление.
— Знаешь, Говард, я восхищаюсь твоей смелостью. Честное слово. У меня значительно больше опыта, да и профессиональная репутация повыше — ты только не обижайся, я ведь объективно говорю, — но я не решился бы на такой шаг.
— Не решился бы.
— Выходит, ты первый совершил прыжок. Так-так. Кто бы мог подумать?.. Искренне желаю тебе всяческих удач.
— Спасибо, Питер.
— Я думаю, ты добьёшься успеха. Я в этом не сомневаюсь.
— Неужели не сомневаешься?
— Конечно. Ни капельки. А ты разве сомневаешься?
— Я как-то об этом не задумывался.
— Не задумывался?!
— Не особенно.
— Так значит, Говард, ты всё-таки не уверен в себе. Так?
— А почему ты спрашиваешь с такой радостью?
— Что?! Нет, конечно, не с радостью. Просто я беспокоюсь за тебя, Говард. Сейчас, в твоём положении, никак нельзя терять уверенность. Так у тебя есть сомнения?
— Никаких.
— Но ты сказал…
— Питер, я во всём совершенно уверен.
— А ты подумал о получении лицензии?
— Я подал заявку.
— У тебя же нет диплома. Тебе придётся очень трудно на экзамене.
— Скорее всего.
— Что же ты будешь делать, если не получишь лицензии?
— Я её получу.
— Что ж, теперь будем встречаться в гильдии, если ты, конечно, не зазнаешься и не перестанешь меня узнавать. Ты ведь как-никак будешь полноправным членом, а я всего лишь в молодёжной секции.
— Я не буду вступать в гильдию.
— То есть как это — не будешь? Ты же теперь имеешь право вступить.
— Может быть.
— Тебя пригласят вступить.
— Скажи им, чтобы не тратили силы попусту.
— Что?!
— Знаешь, Питер, у нас с тобой был точно такой же разговор семь лет назад, когда ты пытался убедить меня вступить в твоё землячество в Стентоне. Так что не начинай снова.
— Ты не станешь вступать в гильдию, когда у тебя появилась такая возможность?
— Я не стану вступать ни во что, Питер. Никогда.
— Разве ты не понимаешь, насколько это полезно?
— Для чего?
— Для работы архитектора.
— Я не желаю, чтобы мне помогали быть архитектором.
— Ты сам себе всё усложняешь.
— Да.
— И знаешь, трудностей у тебя будет много.
— Знаю.
— Если ты откажешься от их предложения, то наживёшь в их лице много сильных врагов.
— В их лице я так или иначе наживу врагов.
В первую очередь Рорк поделился новостями с Генри Камероном. Подписав контракт с Остином Хэллером, он на следующий же день отправился в Нью-Джерси. Шёл дождь. Рорк застал Камерона в саду. Тот медленно передвигался по мокрым дорожкам, тяжело опираясь на палку. За прошедшую зиму Камерон немного поправился и мог гулять по нескольку часов в день. Ходил он с трудом, согнувшись в три погибели. Он смотрел себе под ноги, на первую траву, пробивающуюся из земли. Время от времени он отрывал палку от земли, поустойчивее опирался на ноги, кончиком палки дотрагивался до зелёного бутона и смотрел, как с него, искрясь в сумеречном свете, стекает капелька росы. Увидев поднимающегося по холму Рорка, он нахмурился. В последний раз он виделся с Рорком всего неделю назад, а поскольку эти визиты так много значили для них обоих, ни один не хотел, чтобы они были слишком частыми.
