Улыбка, которую Ванда подарила Дэнни, стоила сотни долларов, выложенных за этот ужин. Она стоила тех бесчисленных бессонных ночей, когда ему приходилось тащиться к ней в общежитие и играть роль преданного преподавателя.
Просто эта улыбка была предназначена ему, и только ему, и в данный момент она значила для Дэнни очень многое. Даже если бы Ванда разделась догола и села к нему на тарелку, предлагая себя в качестве десерта, то это событие взволновало бы его гораздо меньше.
Впрочем, ему не следует заходить так уж далеко. В конце концов, Дэнни слишком долго мечтал о Ванде, чтобы довольствоваться ее улыбкой. Но вечер только начинался, и юноша был настроен решительно.
Дэнни хотелось, чтобы он нравился Ванде сильнее, чем эти глупые спортсмены с толстыми шеями, с которыми она встречалась. Сильнее, чем его кекс в шоколадной глазури.
Сильнее.
Валентин Тремейн нравился всем женщинам.
Он снова и снова возвращался в мыслях к этому важному во всех отношениях факту, ожидая, пока Вероника закончит свою смену в библиотеке. Вчера вечером ему удалось избежать первого урока «прикосновений» благодаря ее другу Дэнни, который пел так громко, что старый мистер Уэзерби постучал в дверь и пожаловался, что Принглз нервничает от этого шума.
Когда же сладкой Веронике удалось успокоить старика и проводить своего ликующего друга домой, было уже почти три часа. Валентин извинился, причем очень натурально, сказав, что после изматывающего вселения он очень устал. В результате урок был перенесен на сегодняшний вечер.
Валентин не находил себе места: он то мерил шагами комнату, то убирал в квартире, то смотрел телевизор.
«Любая женщина», — снова и снова повторял он про себя.
Это просто было фактом природы, наподобие того, что Земля круглая, а небо голубое. Интерес к нему Вероники не должен быть таким… таким возбуждающим и волнующим. Он не должен вызывать у Валентина смятения всех его чувств.
Во время своей жизни Валентин постоянно находился в центре женского внимания, был топливом их желаний и звездой их фантазий. Но никогда осознание этого факта не действовало на него так сильно, как сейчас.
Конечно, сто пятьдесят лет назад он не давал обета воздержания. Валентин привык к подобным желаниям женщин и был благодарен им за это, намереваясь извлечь выгоду из своей привлекательности. Ему хотелось иметь своего замечательного ребенка. В то время он был просто одержим этой идеей, не чувствовал никакого отчаяния и не считал себя ущербным.
Наверное, в этом и кроется причина его временной потери памяти и туманных картин прошлого. Валентин старался восстановить свои страстные, эротические воспоминания, но по мере развития событий он переставал видеть тех женщин, с которыми получал удовольствие. Он видел только Веронику Пэрриш.
Веронику в своей кровати.
Веронику у своей реки.
Веронику, прилегшую на велюровое сиденье его кареты.
Веронику, отдыхающую на постели из мягкого сена в его амбаре.
Веронику, стоящую в своей миниатюрной кухне и поедающую пломбир так, словно она никогда в жизни не пробовала ничего более замечательного.
Отчаяние. Именно отчаяние и безысходность чувствовал он, Валентин Тремейн, человек, который спал с… Со сколькими женщинами он спал?
Со многими, наконец решил Валентин после нескольких минут напряженных и тщетных раздумий. Он спал с множеством женщин.
И у него были доказательства — дюжины писем, написанных женщинами, с которыми он спал, чьи лица он не смог вспомнить. Имена этих женщин тоже недавно исчезли из его воспоминаний.
И вот теперь Валентин ничего не мог поделать — он, деливший наслаждение с таким количеством женщин, быстро и безумно влюбился, рискуя потерять свой вечный покой, в одну-единственную девушку! Влюбился в одну-единственную девушку — неопытную, не очень привлекательную, злую как черт, упрямую как мул и неряшливую.
Тем более она на самом деле думает, что мороженое отлично может заменить наслаждение.
Хотя она была умной и преданной, и он восхищался ею.
Хотя она прекрасно ладила с детьми.
Хотя она иногда и морщила лоб, и ему мучительно хотелось протянуть руку и разгладить ее тревожные морщинки.
За свои тридцать два года земной жизни Валентин много искал, сея свое семя и совершенствуя свою технику, но он никогда не влюблялся даже в более благородных, более красивых и более соблазнительных женщин. Ему и в голову не приходило, что спустя полтора столетия, после того как его застрелили и он стал призраком, найдется женщина, с которой ему захотелось бы разделить свою жизнь, свою постель, свое будущее.
Но, потеряв первое и второе. Валентин был уверен, что недалеко то время, когда он потеряет и свою постель.
Сладкая Вероника взяла след ответа на последний мучительный вопрос, который преследовал его. Зная, какая она умная и находчивая, Валентин не сомневался, что она скоро найдет этот ответ. И тогда он освободится от испепеляющей его страсти, которая рождала эти безумные мысли.
Например, о том, что Вероника Пэрриш — самая замечательная женщина из всех женщин, которых он знал Со своими огненными волосами и необыкновенно мягкой кожей она была сказочно красива. Но не только внешняя красота привлекала его. В этой девушке чувствовалась сила, сочетающаяся с невероятной нежностью. Хотя Вероника была вечно занята своей учебой, она никогда не отказывала никому в помощи, будь это кошка ее соседа или близнецы Сюзанны. Девушка была доброй, участливой, заботливой… замечательной.
Нелепость.
Вероника просто была последним глотком бренди, а Валентину очень хотелось выпить. Если дело обстоит именно так, то, несмотря на его желание сделать большой, очень большой глоток, он вполне сможет ограничить себя, просто намочив губы.
Только прикосновения!
По крайней мере так Валентин решил для себя.
Хотя вряд ли он сам действительно верил в это.
Вероника ускорила шаг и завернула за угол. Покачивающийся на ветру уличный фонарь заставлял метаться тени на тротуаре, но девушка не чувствовала страха. Она была слишком взволнована, несмотря на свои ноющие ноги и ожидающее ее море домашней работы. Сегодня будет восхитительная ночь.
Покусывание уха, ласки шеи, а затем… они опустятся ниже. Вероника почувствовала легкий трепет предвкушения предстоящего наслаждения.
Сегодня ночью…
Внезапно ее мысли прервал глухой стук.
Девушка остановилась и прислушалась, не повторится ли этот странный звук. Ничего, только отдаленный рокот автомобилей, скрип уличного фонаря, тихий смех, доносившийся из открытого окна, — шло ежедневное комедийное телевизионное шоу. Наверное, ей просто показалось.
Вероника потерла руки, пытаясь избавиться от внезапных мурашек, и пошла дальше.
Цок, цок… Снова раздался все тот же странный звук.
Он по-прежнему сопровождал девушку, когда она повернула с улицы Святой Марии на Университетскую. Еще несколько кварталов…
Вероника остановилась в нерешительности.
Девушка оглянулась, но увидела только пустой тротуар. В этот момент рядом с ней проехал автомобиль, в котором громко играла музыка, и Вероника глубоко вздохнула.
Она просто слишком переволновалась, что неудивительно.
