если хозяева будут сами выходить и открывать дверь.
– Невелика забота, – возразил Уилл.
– Я не вполне понимаю, о чем вы говорите, – сказал старик, – но общий смысл, кажется, ясен. Поверьте мне, сэр. Одно ведет к другому. Пренебрежение правилами – путь к полному хаосу. Право голоса для женщин. Запрет на опиум. Даже, боже сохрани, отказ осуждать содомию. Не говоря уже о фроттеризме.[131]
– О фроттеризме? – переспросил Уилл.
– Я же просил о нем не говорить.[132]
– Тогда подойдите к двери, Гэммон. И Гэммон отправился к двери.
Уилл снова услышал, как открылась входная дверь. Но на этот раз он услышал еще кое-что.
Голоса. Сперва голос Гэммона произнес: «Чем я могу служить, сэр?» Затем послышался другой голос – который Уилл узнал бы из тысячи и который боялся услышать. Густой бас с сильным немецким акцентом:
– Уильям Старлинг? Где Уильям Старлинг?
Уилл, который в это время сидел в кресле, вскочил и выхватил из кобуры оба пистолета.
– Простите, сэр, – донесся из вестибюля голос Гэммона. – Вам следовало заранее договориться о встрече. Я не могу позволить вам войти, если вы не договаривались. Правила должны всегда…
Потом раздался стук, и больше Гэммон не произнес ни слова. Уилл привалился спиной к книжному шкафу и взвел курки пистолетов.
– Барри, – прошептал он. – Ты не спишь?
Где-то в голове Уилла раздалось лишь мягкое урчание. Барри крепко спал.
– Барри! – тревожно шепнул Уилл. – Если не ошибаюсь, ты – мой святой хранитель. Ты должен предупреждать, если мне светят неприятности.
– Хр-р-р… – ответил Барри.
– Безнадежно, – пробормотал Уилл. – Ладно, сам разберусь.
Он высунулся из-за книжного шкафа… и прямо увидел перед собой мертвые черные глаза механического монстра. Этот дурно пахнущий черноглазый монстр был точной копией тех самых дурно пахнущих черноглазых монстров, с которыми Уилл встречался в будущем – если можно так выразиться. И столь же дурно пах.
– Ой, – сказал Уилл. – Ой… что я хотел сказать… Привет.
– Уильям Старлинг?
Рот – жесткая щель между двумя мышцами – искривилась в злобной усмешке.
– Вы… разминулись, – промямлил Уилл. – Он ушел.
– Отведите меня к нему.
– Не могу, – ответил Уилл. – Извините, никак не могу.
– Тогда вы умрете.
– А вот это вряд ли.
И Уилл, точно в тире, разрядил один из своих пистолетов прямо в грудь терминатору.
Отдача оказалась довольно сильной. Уилла отбросило на хересский ковер, подаренный Рюну шахом Джаханом за проект Тадж-Махала.
Через миг Уилл встал и подул на дымящееся дуло пистолета.
– Дело сделано, – констатировал он. Механическое чудовище распростерлось на ковре. Будь оно человеком или животным, можно было бы сказать, что оно не подавало признаков жизни.
– А теперь вспомним старые добрые фильмы, – пробормотал Уилл, – И немного подстрахуемся.
Он шагнул вперед, встал над поверженным автоматом и выстрелил в него одновременно из обоих пистолетов.
– Вот теперь точно сделано, – сказал он. – В лучшем виде, если можно так сказать… Эй, мистер Гэммон! С вами все в порядке?
И в это миг что-то сбило его с ног.
Оно ворвалось с быстротой и сокрушительностью молнии, выбив запертые стеклянные двери, ведущие на балкон. Осколки стекла и обломки деревянных рам брызнули во все стороны. И черноглазый дурно пахнущий демон, воплощенный ужас, налетел на Уилла сзади.
Уилл перекувырнулся через столик Вильгельма и Мэри – подаренный Хьюго Рюну Вильгельмом и Мэри – и упал на ковер рядом с поверженным автоматом.[133] Двойник поверженного терминатора подхватил столик Вильгельма и Мэри и метнул через кабинет, заодно опрокинув один из шкафов. Излишне говорить, что большинство дорогих безделушек, которые стояли в этом шкафу, разбились вдребезги; бесценные тома также пострадали, хотя и не столь сильно.
Что же касается Уилла, то он был повержен, но не побежден.
Миг спустя он уже был на ногах и, едва механический монстр двинулся вперед с явным намерением его прикончить, подпрыгнул и сделал сальто через его голову.
Робот повернулся и зарычал.
